Александр Тамоников - Выжить. Вернуться. Отмстить

— Ничего, мы приведем его в порядок.

Галина спросила:

— Если не секрет, Дим, Игнатов может чем-то помочь тебе?

— Не знаю! Возможно, сможет, по крайней мере, очень на него надеюсь.

— Хорошо, я позвоню ему.

Вологодина нашла в сумочке свой сотовый телефон, набрала номер Игнатова. Разговаривала с ним недолго. Передала просьбу, и все. Отключив мобильник, сказала:

— Обещал приехать!

— Трезв?

— По-моему, да!

— Обрадовался, наверное?

— Знаешь, особой радости я в его голосе не услышала. Может, у него встреча с женщиной, а тут я?

— Будь с женщиной, он не приехал бы!

— Что ж, остается ждать… надеяться и верить! О господи, что ж это я?

— В чем дело, Галя?

— Ты ж наверняка голоден, а я… сейчас быстренько приготовлю что-нибудь!

От ужина капитан отказался:

— Не надо, Галь, я сыт. А вот кофе выпил бы с удовольствием.

— Кофе так кофе! Сейчас сварю.

Женщина отошла к плите.

Как хотелось Макарову обнять ее, покрыть поцелуями лицо, поднять на руки, отнести в спальню и… но он не мог этого сделать. Впрочем, не мог сейчас. А время только десять часов с копейками. Вопрос в другом, а стоит ли отдаваться любви, привязывать к себе женщину, обрекая на последующие муки. Ведь как ни крути, а только чудо может оставить Макарова в живых и на свободе! А чудеса — они только в сказке. А может, не только в сказке?

Галина поставила перед капитаном кофе:

— Напиток крепкий, Дим, и без сахара. Хочешь, поставлю на стол сахарницу, сливки?

— Не надо.

Он поднял чашку.

Галина присела на стул, подперев рукой подбородок, проговорила:

— Эх, Дима, Дима! Дорогой ты мой человек. Опоздали мы немного. Совсем немного. Ты пей, пей кофе, я плакать не буду!

И тут же поднялась, направившись в комнату. Плечи ее содрогались. Ничего, выплачется, полегчает. А ведь Галя действительно любит его. А может быть, полюбила раньше, когда он не замечал ее. Да, они опоздали, им бы встретиться хотя бы на месяц раньше. И тогда сейчас все было бы по-другому! Совершенно по-другому! Галя не обманула бы. И жизнь приобрела бы иной смысл! Но что говорить о том, что могло бы быть? Надо исходить из того, что есть! А есть сейчас любимая женщина рядом, ожидание приезда единственного друга и… время до утра. Не предназначенное для сна. Будем жить одним днем, воспринимая его, как подарок судьбы, а дальше видно будет. Может, чудо окажется не только в сказках, а, сделав исключение, проявит себя в реальности и поможет ему? Хотя надеяться надо на себя. И на то, что все закончится так, как надо. Без надежды, веры, любви человек мертв. А Макаров еще жив. Он надеется, верит и любит. И знает, что делать. Ему необходимо совсем немногое, что, возможно, поможет получить Валера Игнатов. А именно осознание того, что он вновь служит на стороне своих, что он нужен своим и от него не отвернулись. Это очень важно. Вернулась Галя с покрасневшими и припухшими веками:

— Извини, не сдержалась. Больше не буду!

— Ничего, Галь, это нормальная реакция организма на стресс.

Она предложила:

— Еще кофе будешь?

— Можно!

И тут прозвенел звонок в прихожей.

Макаров взглянул на часы:

— Если это Игнатов, то он перекрыл все нормативы.

Галина испуганно спросила:

— А если это милиция?

Капитан улыбнулся:

— Ну, если милиция, что ж! Значит, не повезло!

— Я им не открою дверь!

— А смысл? Они все равно высадят ее! Открывай, кто бы ни пришел!

Галина прошла в прихожую, открыла дверь.

Капитан услышал голос Игнатова:

— Случилось что, Галя?

— Случилось, да ты проходи, проходи на кухню!

— Не понял!

— Поймешь! Не разувайся, все равно завтра убираться.

Макаров встал у окна, спиной к прихожей.

Как только Игнатов вошел на кухню, обернулся:

— Ну, здравствуй, что ли, Валерка?

У того, как раньше у Галины, широко раскрылись глаза:

— Ты?! Димка?!

Капитан улыбнулся:

— Что, сильно изменился?

— Да нет, но…

Игнатов растерянно посмотрел на Вологодину.

Та кивнула:

— Вот и я, Валера, была просто в шоке, когда услышала голос Димы, а потом увидела его, живого и невредимого.

Игнатов перевел взгляд на Макарова:

— Ничего не понимаю. Ты с того света свалился?

— Можно сказать и так! Не приняли меня в небесной канцелярии. А если серьезно, то все гораздо сложнее. Садись. Придется и тебе рассказывать о своих злоключениях.

Командир роты послушно сел напротив друга.

На этот раз Макаров говорил быстро, сухим языком, перечисляя факты безо всяких эмоций.