Клайв Касслер - Сокровище

– Тот факт, что Гала Камиль дала согласие выйти замуж за Хамида, тоже не повредит ситуации, – подвел итог сенатор.

Беседа прервалась, поскольку грузовик остановился. Открылась дверь, к которой быстро приставили лестницу.

– Только после вас, господин президент, – улыбнулся Сэндекер.

Мужчины вышли и огляделись. Площадка была огорожена забором и освещена. Большая вывеска над въездными воротами гласила: «Песок и гравий. Компания Сэма Тринити». Людей, видно не было. На площадке стояло несколько погрузчиков, большой ковшовый экскаватор, самосвалы и трейлеры. Электронное оборудование, которого здесь было довольно много, было хорошо замаскировано и оставалось невидимым постороннему глазу.

– Я могу встретиться с мистером Тринити? – спросил президент.

– Боюсь, что нет, – ответил Сэндекер. – Сэм – прекрасный человек и настоящий патриот. Он добровольно подписал передачу всех прав на артефакты правительству и отбыл в большое кругосветное путешествие. Собирается изучать организацию работы самых известных в мире гольф-клубов.

– Надеюсь, мы выплатили ему компенсацию?

– Десять миллионов не облагаемых налогами американских долларов, – ответил Сэндекер. – Причем нам пришлось изрядно потрудиться, чтобы упросить его взять эти деньги. – Сэндекер повернулся и показал на углубление, расположенное в нескольких сотнях метров в стороне. – Перед вами, господа, все, что осталось от холма Гонгора. Теперь это просто карьер для добычи гравия. Так что наши манипуляции в конечном счете оказались даже прибыльными.

Президент заглянул в яму, и его лицо омрачилось.

– Вам удалось найти останки Топильцина и Язида?

Сэндекер кивнул:

– Два дня назад. Мы отправили их на хранение в одну из лабораторий ЦРУ.

Президент одобрительно кивнул.

– Где тоннель? – спросил Шиллер, озираясь по сторонам.

– Там. – Сэндекер показал в сторону потрепанного трейлера, переделанного под офис. Над одним из окон виделась табличка «диспетчер».

Четыре агента секретной службы, ехавшие в «додже», уже вышли из машины и приступили к патрулированию площадки. А те двое, что ехали в кабине, отправились проверить офис.

После того как гости вошли в помещение офиса, Сэндекер предложил им остановиться в середине комнаты и нажал на рычаг, торчавший из пола. Одновременно он помахал рукой в телекамеру, расположенную под самым потолком в углу. Пол трейлера начал медленно опускаться.

– Как здорово! – восхитился Шиллер.

– В самом деле, – пробормотал президент. – Теперь я понимаю, почему о ваших находках еще не прознали.

Лифт опустился по прорубленной в известняке шахте и остановился в тридцати метрах под поверхностью. Мужчины очутились в широком тоннеле, освещенном люминесцентными светильниками. Вдоль тоннеля стояли скульптуры.

Возле выхода из лифта гостей встретила женщина.

– Господин президент, – торжественно произнес Сэндекер, – позвольте вам представить доктора Лили Шарп, директора программы каталогизации.

– Доктор Шарп, мы все в неоплатном долгу перед вами.

Лили покраснела.

– Боюсь, моя роль не самая значительная, господин президент, – ответила она.

Поле знакомства с Шиллером Лили начала показывать гостям сокровища Александрийской библиотеки.

– Мы осмотрели и занесли в каталоги четыреста двадцать семь разных скульптур, – сказала она, – представляющих собой лучшие творения начала бронзового века, начиная с трехтысячного года до новой эры и заканчивая трансцендентальным стилем византийской эры начата четвертого века. Если не считать нескольких пятен, возникших из-за просачивания воды сквозь известняк, которые легко удалить химическими веществами, мраморные и бронзовые скульптуры сохранились превосходно.

Президент, лишившись дара речи, медленно брел по длинному тоннелю, часто останавливаясь, чтобы лучше рассмотреть великолепные классические скульптуры. Некоторым из них было уже по пять тысяч лет. Он был потрясен одним только их количеством. Каждый век, каждая династия и империя были представлены своими лучшими скульпторами.

– Неужели я действительно вижу и даже дотрагиваюсь до экспонатов музея Александрийской библиотеки! – прошептал он. – После взрыва я не мог поверить, что все это не пострадало.

– Сотрясение безусловно подняло здесь пыль, с потолка даже откололось несколько кусков известняка, – сказала Лили. – Но артефакты не пострадали. Вы видите скульптуры именно в том виде, в котором их оставил Юний Венатор в триста девяносто первом году.