Сергей Дышев - Кладбище для однокла$$ников (Сборник)

«Тоска», – определил свое состояние Эд, плюхнувшись обратно в кресло. Кто-то задумал идиотскую затею спустя пятнадцать лет собрать бывших одноклассников под крышей отеля с дурацким названием «Завалинка» и совершенно дурацкой игрой «Чисто русское убийство». Ему даже захотелось снять очки, чтобы видеть все расплывчатым, как на картинах импрессионистов. «О, великий импрессионизм! – с немым пафосом сказал себе Мигульский. – Сезанн, Ван Гог, Моне, Ренуар… Теперь я понял ваше величие: изображать краски, тени, очертания, но, не дай боже, – резко и пристально эти унылые человечьи лица. Вы так прекрасно прятали, затуманивали житейскую тоску!»

Мигульский презирал своих одноклассников.

Эд вдруг вспомнил о запропастившемся капитане, и тут его, что называется, озарило. «Вот чья это проделка! Как же он красиво меня развел!» Воспоминание о «Браунинге», который Эд видел у Шевчука, заставило его похолодеть. «Уж не собирается ли он устроить здесь свой суд?» Мигульский стал лихорадочно ворошить в памяти школьные эпизоды, где он мог случаем обидеть Шевчука. Но так и не припомнил ни одного. Шевчук и сам был не подарок: задира, хулиган, злой на язык. С ним здесь уж точно не заскучаешь…

Однако появились новые персонажи. Эд еле сдержал смех, когда увидел одноклассницу Анюту. Он узнал ее сначала по хрипловатому голоску. Накрашенная во все цвета радуги, в джинсиках, она вертела головкой, что-то доказывая своему спутнику – грузному мужчине лет шестидесяти в белом, как и у Эда, костюме.

Все вновь прибывшие сначала узнавали Эда. Узнала и она.

– Эдик, а ты чего тут делаешь? – Она тут же расхохоталась. – Ты такой прикольный стал.

– Да не только я. Тут уж почти полкласса собралось.

Анюта взглядом обвела зал.

– Фу ты, Машка здесь и Виталик. Эй, Виталя, вау, привет! – махнула ему рукой.

Тот ответил взмахом руки со своего столика.

– Азиз Алиевич, – представился Эду спутник Анюты и небрежно протянул руку.

И Мигульский тут же причислил его к своим врагам.

Эд холодно назвал себя полным титулом, указав, где и кем работает.

– Коммерсант, – отозвался на этот пассаж толстяк и вдруг улыбнулся. Глаза его смотрели хитро и оценивающе. «Коммерсант… Небось шаурмой торгует», – решил Эд и мило полюбопытствовал:

– А это ваша дочь?

Коммерсант нахмурился, дернул уголками рта и покачал головой:

– Ох, и шутник! Разве похожа? Это мой друг…

Последние его слова утонули в хохоте:

– Ох, умора, Азизка! Папочка! Теперь я буду называть тебя «папочка»! – заливалась девица.

Она, дурачась, сунула свою ладошку оторопевшему Мигульскому:

– А я – Анюта!.. Я его сначала называла Азизка– сосиска. Все никак не хочет похудеть. Представляешь? Мы сюда приехали, так это я его вытащила. Он все не хотел ехать. Дела, дела… Мужики, вы все такие ленивые!

– Анна, ты так кричишь… Вот молодой человек, кажется, растерялся.

– Это не молодой человек, это мой одноклассник. Азизка, я буду называть тебя папочкой. Фу, как здорово!.. Азизка, тут такие классные озера! Ух! Я хочу плавать на яхте!

Она тараторила без умолку, руки ее так и летали перед носами Эда и бедного Азиза, позванивали браслетами. Она ежеминутно поправляла свою взбитую разноцветную копну, подхватывала сползающую с плеча сумочку, пританцовывала, изгибая бедро, и успевала бросать по сторонам хитрющие взгляды… Злые языки утверждали, что в период, когда в стране девочки по вызову стали так же привычны, как сантехники из ЖЭКа, Анюта сразу же освоила эту древнейшую профессию. Как бы то ни было, но с аксакалом Азизом вызов явно затянется надолго, – оценил Мигульский.

– Извините, – наконец пробормотал Азиз Алиевич и почти насильно уволок свою девицу. – Куда, куда… Покупать яхту…

Мигульский посмотрел им вслед. Они зашли в тот самый, «королевский» номер.

– Всех тварей – по паре, – пробормотал он и вздохнул. Предстояло коротать время до ужина, на котором, по его прикидкам, могли побаловать и коньячком. Эд побрел в свой номер, который оказался уютным и чистым, и это приятно изумило его. Он улегся на диван и незаметно для себя задремал.

Проснулся он от грохота. На пороге с самым мрачным видом стоял Шевчук. На нем были потертые, хорошо – не рваные, джинсы и не менее старые кроссовки. Из-под рубашки хулигански выглядывала десантная майка.

– Ты пьян? – спросил Эд.

– Пошел к черту, – ответил Игорь и вошел в покои. – Ты что, спать сюда приехал? Теперь я понимаю, почему ты решил стать журналистом. Приезжаешь в командировку – и заваливаешься на ближайший диван. Лучшего и не придумаешь…