Сергей Дышев - Рубеж (Сборник)

– Интуиция, товарищ капитан.

Воблин поморщился.

– Я твоя интуиция, пацан! Понятно? Мой опыт все-таки побольше твоего. И я предпочитаю, чтобы на войне каждый занимался своим делом. Мы сейчас не готовы к активным действиям. Наша задача – сохранить жизнь бойцам. Если мы сейчас свяжемся с центром боевого управления и только заикнемся про бредни старого разбойника, то нас немедленно заставят самим решать проблему. Разве вы не знаете, что в армии так всегда – кто кидает идею, тот первым ее и решает. Потому требую забыть все, что вы услышали в кишлаке.

– Я так не могу, – из-за спины Воблина сказал Ашот и принялся нервно грызть ногти. – У меня земляк служит в автобате, через пару дней ему с колонной проезжать мимо этого кишлака. А вдруг ему здесь шиздюлей навешают? Получается, что я знал об опасности, но его не предупредил… Не могу я так…

– Ну, хорошо, – процедил Воблин, яростно расчесывая багровую шею. – Один не может, другой не может… Сборище безвольных мудаков… Хорошо, будь по-вашему. Я поставлю в известность цэбэу о приходе банды. Только они получат информацию не от меня, а от первоисточника… Нестеров! Бери с собой пятерых бойцов, шиздуй в кишлак и приведи сюда этого вашего старика Хоттабыча. Для начала я его переправлю к хадовцам, пусть они ему иголки под ногти засунут, а потом динамо-машинку к яйцам… Узнаем, что у него на уме и кто такие его хозяева.

– Вы чего, товарищ капитан! – отшатнулся от начальника штаба Нестеров. – За что его сдавать хадовцам? Там же звери работают, а не люди!

– Вот именно звери и нужны для поисков истины, мальчик.

– Нет, – покрутил головой лейтенант. – Так нельзя… У него жена с кровати не встает, трое детей малолетних. На фига издеваться над человеком?

– Нестеров прав, – поддержал товарища Ашот. – Не надо мужика трогать. Он нам доброе дело сделал, что предупредил, а мы его зверям сдать хотим.

Воблин всплеснул руками.

– Я тащусь от вас, товарищи офицеры. Вы сами для начала разберитесь, чего хотите! Если намерены обезвредить банду, то сперва обработайте все источники информации, чтобы иметь полную и достоверную картину. А если собираетесь пересчитывать чужих детишек, то лучше засуньте свои языки себе в задницы и молчите! Прислушайтесь к совету старшего товарища. А то хотите и рыбку съесть, и на фуй сесть.

– Не только мы, – вздохнул Ашот. – Все так хотят – объять необъятное. И коммунизм в Афгане построить, и чтобы в нас не стреляли.

– Все! Вопрос решен! – перебил его Воблин. – Ночуем здесь. Даже если в самом деле «духи» намереваются обустроить здесь склады, то этой ночью они нас не тронут и дадут спокойно уйти утром. Можете до заката заняться благотворительностью, скупить все дерьмо в близлежащих дуканах, вылечить от сифилиса всех местных жителей и обменять хлеб и сахар на анашу. Все свободны!

Батальон готовился к ночлегу. Бронетранспортеры и боевые машины пехоты расположились кольцом, в котором прижались друг к другу бензозаправщики, полевая кухня и командно– штабная машина. Звягин, организуя выносные посты, выехал на противоположную окраину кишлака, ближе к горам. Вартанян и Нестеров сидели на броне и готовили схемы постов и маршрутов часовых.

– Мне нравится твоя медсестра, – не вынимая изо рта сигареты, сказал Ашот. – Ты с ней уже перепихнулся?

– Нет, – ответил Нестеров, не поднимая головы. Он рисовал на тетрадном листе схему опорного пункта.

– На твоем месте я бы предложил ей переспать. Ты холост и обворожителен. Или боишься Воблина?

– Кто у тебя в третьей смене пойдет?

– Пиши Курченко и Богданова…

– Шарыгин! – позвал Нестеров.

Сержант вместе с Бенкечем менял пробитое пулями переднее колесо.

– Шарыгин, сгоняй на кухню и принеси нам с Вартаняном ужин… Вообще-то возьми три порции. Медсестру тоже надо покормить.

Вартанян, долго вымучивая первое слово, сказал:

– Д-для такого случая жертвую вареньем из ереванской айвы.

Гремя ботинками, он шумно спустился внутрь машины.

– Послушай, Ашот, а где устроить ее на ночлег?

– О! – Вартанян вынырнул из люка с банкой варенья в руках. – Это уже ближе к теме. На своем матрасе, разумеется. Но сначала спроси у нее: мол, где вы, мадам, предпочитаете спать – на железном полу бэтээра или на моем матрасе? Она, конечно, скажет: на матрасе. А ты ей: ладно, фиг с тобой, но учти, что сначала я сверху, а ты снизу, а потом поменяемся.

Нестеров вздохнул:

– Дать тебе нитку с иголкой, чтобы ты зашил себе рот. Словесный понос какой-то…