Сергей Дышев - Закон оружия

Люблю исчерпывающую точность.

– А пассажиров сколько?

– Было два, – ответил он в том же духе и добавил: – Сэр…

Загрохотала якорная цепь, мы снялись, развернулись и пошли к берегу.

Не считая, я тщательно завернул в целлофан деньги, паспорт, билеты и спрятал на груди. До конца визы у меня оставались еще три недели. Но сейчас меня волновала более важная проблема: сойти на безлюдный берег или на пристани? Где я быстрей и вероятней попаду в лапы полиции и надолго сяду за убийство и причастность к наркомафии? Попробуй начни рассказывать им, как ты где-то на дне морском нашел контейнеры с кокаином и принялся кромсать их ножом… Я уже и сам начал сомневаться: уж не привиделись ли мне подводные похождения от перепада давления?..

– Капитан! Труп еще не выбросили? Так что ж вы медлите?

Тело известного террориста полетело за борт. Дай бог, не всплывет где-нибудь в Москве-реке.

– Володя, не бросай меня здесь! – услышал я рядом вполне щенячий голос.

– А как целоваться-то сладко было? – выродилась вдруг ужасно поучительная фраза.

– Они меня убьют. Не те, так другие…

– Догадываюсь. Ты ведь сама по себе – никто.

– Тебе не жалко меня?

– Я и сам бы с удовольствием тебя убил. Принципы не позволяют…

Паттайя приближалась в извечном сиянии праздничных огней. Интересно, преследовал ли нас полицейский корабль?

– Володя, в этой мерзкой стране я никого…

– Это прекрасная страна!

– Кавказцы убьют меня! Ты должен помочь мне! Ты ведь спасал меня, зачем ты тогда делал это?

– Чтобы ты потом предала меня…

– Все это не так просто было! Они обманывали меня на каждом шагу, шантажировали, угрожали, говорили, кто изменит клану – вырежут всю семью… А Шамиль обещал, что не станет убивать тебя. Ему нужны были только документы, которые ты прятал. Я ему поверила, ведь он не тронул тебя в Первотравном! Ведь у вас афганское братство!

Она скулила и тараторила всю эту ахинею, но я ее не слушал.

До берега оставалось метров триста. Неплохая разминка для крепкого сна. Держа автомат наготове, я осторожно спустился в воду. Марию трясла лихорадка, она что-то шептала. Возможно, молитву.

Я, как беглый Ихтиандр, сразу ушел на глубину. Время от времени всплывал, сверял направление, снова нырял. Когда до берега оставалось совсем немного, безжалостно утопил автомат и баллоны. Потом избавился от ласт и уже на песке освободился от зеленой кожи. На мне только что и остались шорты, майка и пакет в зубах. Я выкрутил свою одежонку и отправился искать телефон. В ближайшем отеле мне охотно разрешили позвонить среди ночи за десять долларов, а также поменяли не без выгоды и остальные девяносто. Я позвонил Пат. Спросонья она не узнала меня.

– Ты откуда? – спросила она, поняв, кто этот полуночный ковбой.

– Из океана.

– Приезжай прямо сейчас! – потребовала она и назвала адрес – в начале Потисан-роуд. Я разбудил таксиста, и мы поехали. По пути попросил остановиться у дежурного магазина, купил несколько бутылок шампанского, разнообразную закуску и огромного омара.

Я сразу нашел ее одноэтажный домик. Пат ждала на пороге, бросилась мне на шею, и я подумал, что в нашем мире не все решают деньги. Меня прошибла слеза, от которой я постарался незаметно избавиться. Моя психика после жесточайших испытаний стала изношенной, как ручная стиральная машина…

– Ты почему такой мокрый? – смеясь и ощупывая меня, спросила она.

– От слез…

Она звонко рассмеялась.

– Зато ты хорошо «kupatsa», – вспомнила она русское слово.

Это уж точно.

Она уже приготовила завтрак – горячие овощи с мясом. Потом мы пили шампанское, занимались любовью, а в перерыве я рассказывал о том, как попал в плохую компанию и воевал с бандитами. Она слушала с выражением наивного восторга и ужаса.

Мой паспорт лишь слегка подмок. У меня появилось время внимательно рассмотреть авиабилет.

– Какое сегодня число? – спросил я.

– Первое марта.

– Завтра у меня самолет, – сказал я, чувствуя себя халявным командировщиком в гостях у обманутой женщины. – Каникулы кончились… Ну что ты грустишь? – Я увидел, что Пат сникла и у нее странно заблестели глаза. Неужели я что-то значу для этой маленькой непутевой девчонки? – Хочешь поехать со мной в Москву? – решительно и смело предложил я, не думая ни о чем более, как всего лишь забрать ее с собой.

Я ведь уже в том возрасте, когда в женщине более ценишь не ноги и личико, а преданность и готовность к жертвам.

Предательство женщины для мужчины вдвойне больнее. Но именно женщину он склонен быстрей простить, нежели былого друга. Почему так? Все дело, видно, в наших глубинных природных инстинктах и обезоруживающей беззащитности женщин.