Сергей Дышев - Закон оружия

Я метнулся к носу яхты и увидел моих любимых врагов. Они не услышали – почувствовали меня.

– Привет, голубки! – сказал я хрипло. – Лапы в гору. Ну! И в каюту…

Шамиль медленно, будто раздумывая, поднял руки, Мария последовала его примеру. Раззаев первым вошел в каюту, за ним – она. Я плотно закрыл дверь и повернул щеколду.

Они неплохо смотрелись, будто обеспеченные молодожены в свадебном путешествии. Шома вырядился в белые брюки, светлую рубашку с выточкой и франтоватой жилеткой с золотой цепью. Он также отрастил модную щетинку. А Мария была в розовых шортиках, которые украшали ее стройные ноги, и облегающей футболочке с надписью «Pattaya». Все это я разглядел позже, а в то первое мгновение хотел лишь одного: насладиться страхом и растерянностью сладкой парочки.

Они стояли с поднятыми руками и напряженно ждали от меня дальнейших действий. Видимо, они считали, что со мной можно договориться. Я поразился их выдержке, и тут до меня дошло, что они не узнали меня в диверсанте с блестящей зеленой кожей. Я сорвал маску. И вот тут ужас исказил лицо Раззаева, он инстинктивно прикрыл лицо руками, Мария дико вскрикнула и рухнула без чувств. Смуглая кожа Шамиля стала серой, как сигаретный пепел, судороги исказили его губы, лицо покрылось испариной.

– Откуда… ты взялся?..

– Течением принесло.

– Что ты хочешь? – устало выдавил он, сразу сникнув и потеряв цветущий вид.

– А ты, мразь, не догадываешься? Во-первых, ты вернешь мне паспорт, деньги и билеты на обратный рейс, которые ты украл, как жалкий воришка.

– Хорошо. Я могу опустить руки?

– Да, только осторожно, чтобы не повредить себя. Эта штука стреляет отличными иголками.

Я взял со стола пластмассовую бутыль с «фантой», приложился к ней, остатки вылил на голову Марии. Она что-то застонала, стала шевелиться, открыв глаза, села, прислонившись к стене.

Я подчеркнуто не глядел в ее сторону, хотя мне очень хотелось глянуть в ее глаза: чего там было более – мистического ужаса перед воскресшим покойником или желания хоть каким-то образом оправдаться передо мной? Впрочем, мне надо было следить за каждым движением Раззаева. Он открыл сейф, достал целлофановый пакет, свернутый прямоугольником, протянул мне.

– Разверни и положи на стол! – распорядился я.

В пакете лежал паспорт и обратный билет. Потом он достал объемную пачку стодолларовых купюр и бросил на стол.

– Здесь в десять раз больше… Ты забираешь их и прыгаешь туда, откуда пришел.

– Ах ты, мерзавец! – во мне все заклокотало. – Ты еще будешь мне условия ставить! Я все заберу, а тебя отправлю за борт с пачкой кокаина, чтобы приправить твое дерьмовое тело прежде, чем его сожрут акулы.

В дверь каюты постучали. Шамиль метнул быстрый волчий взгляд, затравленно блеснули глаза Марии. Кажется, даже в Первотравном ей не было так плохо. Там была хоть и жестокая, кровавая, но романтика войны. А здесь пришел палач. Палач – не психиатр, не священник и не собеседник. Ему недосуг слушать ваши жалобы. Ему пахать надо.

– Ну что молчишь? Скажи, что занят.

– Я занят! – повторил Шамиль.

Вдруг он метнулся к столу, схватил медную вазу и швырнул в меня. Я выстрелил – пули прошили его, вспыхнув на белой рубашке ярко-красными точками. Шамиль неловко рухнул на кресло, завалив голову и руку на поручень.

Мария сильно побледнела, встала, зачем-то оправила шорты и футболку. Ее красивые коленки мелко дрожали.

– Ну давай, стреляй и в меня! – она, видно, хотела произнести это с ненавистью, но не хватило сил.

– Ты была счастлива с ним?

– Какое тебе дело?

– Мне все равно…

– О каком счастье ты говоришь? Наше счастье – взять бабки и вовремя уйти, – она кисло усмехнулась и поправила волосы.

– Оружие на борту есть? Команда вооружена? – продолжал спрашивать я.

– Не знаю. Мне об этом не говорили… Где-то спрятали от полиции, – добавила она, почувствовав, что первая опасность миновала.

«Теперь будет строить глазки», – подумал я и приказал вести меня к капитану.

Тот мрачно посмотрел на меня раскосыми глазами. Видно, ему не раз доводилось торчать под стволом. Я сказал ему:

– Ты должен довезти меня до Паттайи…

Малый оказался вполне понятливым. Видно, такой исход встречи с одиночкой-пиратом его вполне устраивал. Капитан застегнул на все пуговицы свой голубой китель-безрукавку, отдал распоряжение помощнику.

– Сколько человек на яхте? – спросил я.

– Было семь, – аккуратно ответил он, естественно, слышав выстрелы.