Юлия Латынина - Не время для славы

Может быть, он умер еще тогда? Может, он лежит на белых камнях, а Иблис захотел пошутить над ним, показав ему кусочек Рая?

Алихан наклонился и тихо попросил:

– Послушай, ты можешь отвезти меня в Шереметьево?

Красный двухдверный CLK остановился у стеклянных дверей Шереметьева через сорок минут. Девочка Лиза, кажется, сначала не поверила насчет аэропорта и решила, что это такой предлог. Но к тому времени, когда они выехали на Ленинградку, она нахохлилась, задумалась, и то и дело искоса поглядывала на сидящего рядом Алихана. Он наблюдал за вечерними фонарями на кольцевой дороге и ни о чем не думал.

– У тебя проблемы? – встревожено сказала Лиза.

– У чеченца всегда проблемы, – пошутил Алихан.

Когда машина остановилась, Лиза вдруг перегнулась через сиденье, и через секунду ее губы впились в губы Алихана. У мальчика захватило дух. Он не успел отпрянуть, а потом он вдруг начал целоваться, растерянно и жадно, как щеночек, ищущий материнский сосок, а Лиза засмеялась, нажала на газ и проехала чуть дальше, когда перед ними замахал палкой желтый гаишник.

Лиза написала ему телефон, и вопросительно подняла брови, когда Алихан не стал давать ей своего. Алихан сидел в машине совершенно растерянный. Поцелуй выбил его из колеи.

– Послушай, – вдруг сказала Лиза, – а деньги у тебя есть?

– Есть.

Денег было достаточно. Он прошел в здание аэропорта и долго стоял там, задрав голову и глядя на расписание рейсов. Оно было большим и черным, и белые буквы на нем перевертывались, сменяя друг друга, и хотя Шереметьево был главный международный аэропорт, рейсов из Москвы было гораздо меньше, чем из Майями или из Франкфурта.

А из Торби-калы международных рейсов не было совсем, только в декабре летали чартеры с паломниками в Мекку.

Алихан точно знал, какой рейс ему нужен.

Вена.

Он улетит в Вену, а оттуда он уедет в маленькую альпийскую деревеньку, где между гор стоят аккуратные домики, и в этих домах живут люди, которые говорят и думают по-чеченски. И если вечером выйти на улицу и глядеть на Альпы, то можно подумать, будто вокруг – Чечня, почти настоящая Чечня с аккуратными дорогами и белыми домами за чистенькими заборами, такая Чечня, которая могла бы быть…

Рейса в Вену не было, но через полтора часа был рейс на Зальцбург, и это было еще лучше.

Алихан повернул налево и подошел к стеклянной будке австрийских авиалиний. У будки была очередь, но небольшая, – два человека. Тот человек, который стоял у кассы, хотел поменять билет на бизнес-класс, но он не говорил по-русски. Алихан помог ему с переводом, и пассажир благодарно кивнул ему. Вторая женщина купила билет, и девочка сказала Алихану:

– Слушаю вас.

Алихан помедлил и отошел от кассы.

Он стоял, глядя на людской муравейник вокруг, и секунды сменяли друг друга, и на рейс еще вполне можно было успеть. Он улетит, и Джамал его не достанет. А как он будет объясняться с отцом?

Алихан не помнил, чтобы в их роду был человек, который придумал украсть отца. Однажды, это было давным-давно, Алихан видел человека, который убил своего отца. Этот человек когда-то был в отряде Лабазанова, и когда он приехал в Тленкой, он выглядел очень хорошо: он был в камуфляже, и с оружием, и с несколькими бойцами. Они искали кого-то, кого им поручили украсть. Они шли по улице, и каждый человек, мимо которого они шли, качал головой и шептал вслед: «вот этот человек убил своего отца».

Потом отцеубийцу тоже убили. И всех, кто был с ним.

Алихан снова подошел к кассе, и обнаружил возле нее мента. Мент был толстый и веселый, и он встал перед Алиханом, оглядел его с головы до ног и спросил:

– Ну и че ты здесь ошиваешься?

– Где хочу, там и ошиваюсь, – ответил Алихан.

– Паспорт, – сказал мент.

Алихан протянул ему заграничный паспорт. Мент молча пролистал многочисленные визы, а потом дошел до первой страницы и принялся придирчиво сличать фотографию черноволосого подростка со стоящим перед ним парнем.

– А че за фамилия длинная? – нахмурился мент.

– Она двойная, – ответил Алихан, – приемного отца и родного.

– Так ты жид или чех?

В следующую секунду Алихан выписал ему точно в пятак.

Мент пошатнулся, из носа его вылетели кровь и сопли. Падая, он выхватил плотную резиновую дубинку, – и тут же откуда-то сзади на Алихана обрушился страшный удар.

Его свалили на пол еще в зале, ударили по ребрам раз, и другой, а потом, когда вокруг всклубилась толпа, трое ментов завернули подростку руки и потащили в какую-то неприметную дверь.