Ричард Кондон - Аригато

– Я не понял вас.

– Мы идем в Бордо, чтобы сегодня же вернуться, – пояснил Бонне.

– Но вы должны будете уплатить портовый сбор за тридцать часов, прежде чем вам разрешат сгрузить хоть один ящик. Очень странный корабль – снаружи, как авианосец, а внутри, как пассажирское судно.

– Чертовски сложная конструкция – согласился Мак-Генри.

Когда они проходили через пустой салон, лоцман удивился, что все спят.

– Это самое спокойное судно из всех, что я видел!

Пустынным коридором они прошли к трапу, ведущему на мостик.

– Доброе утро, сэр, я – капитан Хантингтон.

– Вы готовы войти в реку, капитан?

– Если вам угодно, мсье.

– Отличный у вас эхолот.

– Да. Ладно. Позвоните мне через три часа тридцать минут, мсье Бонне.

– Есть, сэр! – ответил Бонне. Капитан снова удалился на койку в радиорубке. Бонне и Мак-Генри уселись играть в карты. Лоцман взялся за ручки машинного телеграфа.

Гектор Шраум закончил последние приготовления к пожару в здании номер три и осторожно покрутил часовой механизм, потому что, к сожалению, не мог находиться в трех местах одновременно, так что таймер был необходим. Он не любил эту скучную работу, выполняемую единственно из-за денег. С таким же успехом можно было служить клерком в банке.

Он любил поджигать ради искусства, делая это своими руками – эти поджоги требовали подлинного артистизма и вдохновения.

Огромный восьмиосевой трейлер медленно переехал через мост Пон-де-Пьер в Бордо, свернул на набережную Людовика XVIII, а затем на Ка-де-Шартрон. Когда он подъехал к пирсу, огромный паром как раз швартовался. Капитан Хантингтон управлял швартовкой. Форд Мак-Генри и четверо автомехаников на пирсе заводили швартовочные концы.

На мостике лоцман сказал Шарлю Боннеу:

– А теперь, когда мы отшвартовались у складов Крюза в час сорок пять ночи в воскресенье, что вы собираетесь делать?

– Мы будем отдыхать, – ответил Бонне, ударяя его по голове рукояткой пистолета. Лоцман упал без чувств. Бонне оттащил его в радиорубку, бросил на койку и запер дверь. Затем он взял бинокль и принялся разглядывать подходы к складам, чтобы не прозевать полицейскую машину.

Восемнадцать рабочих начали сгружать и устанавливать погрузочные механизмы и транспортеры. Ленты транспортеров протянулись из глубины хранилища через аппарель на грузовую палубу парома. Капитан Хантингтон с карманной радиостанцией ушел в хранилище руководить погрузкой вина.

Автомеханики выгнали на берег с парома четыре микроавтобуса «Фольксваген» и один автофургон «Шевроле» и поставили их на набережной. Фуше попрощался с Боннеом на мостике. Автомеханики сели за рычаги автопогрузчиков и въехали на паром. Мак-Генри стал в тени возле ворот, поглядывая на Боннеа на мостике в ожидании сигнала.

Капитан Хантингтон расположился на складном стуле между тремя транспортерами.

Он руководил погрузкой ящиков с вином на бегущие ленты транспортеров, которые уносили их в чрево парома, где четыре автопогрузчика принимали ящики и размещали их на грузовой палубе.

Рабочие по радио сообщали названия и срок выдержки вин, обозначенные на ящиках, и капитан давал или не давал «добро» на погрузку.

– Да, да! Грузите весь «Лафит» тысяча девятьсот шестого года, который найдете. Нет, не надо. Бросьте это. Посмотрите через один ряд. Там будет «Кло-дю-Воже». Прием. Слушаю, третий! Нам нужно это «Хоспис де Бон». Нет, нет. Ничего моложе шестьдесят первого года, клареты и бургундские – моложе шестьдесят четвертого.

На другом конце города Гектор Шраум взглянул на часы, глаза его сияли. Он посмотрел через улицу с летней веранды кафе, где сидел.

Раздался приглушенный взрыв и нарастающий гул. Из окон здания вырвалось пламя. Шраум был возбужден, но держал себя в руках. Он встал, вошел внутрь кафе и крикнул «Пожар»! Хозяин выглянул в окно, выругался и схватился за телефонную трубку. Шраум, стараясь не оборачиваться, вышел из кафе, сел за руль машины, припаркованной в шестидесяти футах от входа, завел мотор и уехал.

Бонне с мостика заметил полицейскую машину через ночной бинокль. Машина свернула с Рю-Араго на Рю-Аршар. Он дал гудок. Мак-Генри вышел из тени и махнул ему рукой. Бонне бросился к лифту, доставившему его на грузовую палубу.

На Бонне была фуражка убитого капитана парома, темносиний свитер и светлый пиджак.

Он чуть-чуть подождал, потом спустился по аппарели, держа руки в карманах.

Патрульная машина остановилась прямо напротив него. Сержант Бюро Общественной Безопасности уголовной полиции направил ему в лицо мощный фонарь. Другой полицейский выскочил из машины и схватил Боннеа за локоть. Сержант с фонарем рявкнул: