Михаил Ахманов - Наёмник

Извиваясь будто червяк в банке рыболова, он заполз в кусты, перевалил яму и на карачках двинулся к прежней позиции меж каменных плит. Нашел по дороге длинную почерневшую палку, прихватил с собой. Ободрал колено, выругался. Полз быстро, посматривая то вверх, на помело, то в сторону пещеры. Горман, похоже, его потерял – пальнул пару раз по кустам, затем направился к джунглям, на разворот; видно, рисковать и нарываться на пулю ему не хотелось. Неведомый снайпер молчал. Каргин, однако, не сомневался, что тот сидит не на прибрежной скале, а где-то в камнях перед пещерой; прицельная дальность у «эмфилда» – метров шестьсот, с его винтовкой не сравнишь. Да и калибр мелковат…

Он достиг пространства между плитами, выпрямился и взглянул на вертолет. «Гриф» висел над манграми словно черный жук под полупрозрачным зонтиком. Минуты три-четыре есть в запасе…

Вытащив мачете, Каргин двумя ударами укоротил поваленный кактус, прислонил его к плите, выставив поверх толстый зеленый отросток, напоминавший руку в комбинезоне, вложил в нее палку и накрыл свое изделие беретом. Боец получился хоть куда – рослый, крепкий и небритый, будто коммандос, не вылезавший из джунглей неделю.

– Оборонишь позицию, капрал Джек, будут тебе орден и сержантские нашивки, – приободрил его Каргин, пальнул, чтоб обозначиться, по вертолету и, низко пригнувшись, заторопился на юго-восток. Там, среди корявых пней и щебня, виднелся гладкий валун, похожий на слона с растопыренными ушами, а рядом стадо слонят поменьше. Тоже отличная позиция, скрытная, а главное – солнце в спину.

Спрятавшись за подходящим слоненком, он щелкнул по рации и ухмыльнулся.

– Вот так, майор… Ты мне куклу, и я тебе куклу. Мы, славяне, сентиментальный народ, напиться можем и подраться, а кровь не любим лить. Но наш бронепоезд стоит на запасном пути.

Горман развернулся и шел теперь к небритому капралу на всех парах. В боевой привычной стойке: хвост приподнят, нос опущен, незримые лопасти винтов таранят воздух, мотор ревет, шасси под днищем – будто скрюченные когти. Черная молния, грозный гриф! Налетит, ударит – не поднимешься!

Затарахтела пушка, высунув острый багровый язычок, над краем плиты взлетела мелкая каменная пыль, ствол в зеленой лапе капрала переломился пополам.

– Вот сволочь, метко бьет! – пробормотал Каргин, прикидывая упреждение. Метра полтора на такой скорости, и хватит… Винтовка глухо рявкнула, и он увидел, как в серебристом стекле кабины зажглась на мгновение звездочка и тут же погасла. Орудие смолкло, но вертолет не дрогнул, не отклонился от курса – летел себе и летел, над неподвижным капралом Джеком, над глыбами камня, щебнем, кустами и оврагами, прямиком к пирамидальной скале. К самой ее вершине, где терпеливо дремал камень-жертвенник.

Что-то сейчас будет, мелькнула мысль у Каргина. Он заторопился, полез, царапая башмаками шершавый бок, на слоновью холку, откуда обзор был получше: отверстие грота – как на ладони, и каждый ступенчатый ярус скалы просматривается во всю длину. Где-то там его поджидали; может, в пещере, а может, среди булыганов, где он определил вчерашним утром позиции Тому и Крису.

Ну, будет по ним панихида… С летающей свечкой и салютом… Прямо сейчас…

«Гриф» ударился о камень-жертвенник, перевернулся, лег на него, заклекотал предсмертным воплем; винты в последнем усилии терзали неподатливую скалу, что-то темное взлетало вверх и падало в море, что-то шипело, дымило и взрывалось, что-то выстреливало длинными алыми копьями огня. Через секунду грохнуло по-настоящему: над жертвенником поднялся огненный столб, фонтаном полетели обломки, и вниз сошла лавина – не потрясающих масштабов, однако вполне приличная.

Боезапас рванул, а керосин добавил, подумалось Каргину. Самое время подсуетиться… Он быстро сменил магазин – в прежнем оставалось три патрона – и залег за оттопыренным ухом каменного слона.

Из пещеры выскочили трое – смуглый горбоносый сицилиец Рафаэль Пирелли и пара автоматчиков; четвертый, с «эмфилдом» в руках, поднялся из-за обломка скалы. Они уставились на пламя, бушующее над вершиной, являя картину полного ошеломления; лишь снайпер видел вертолет, а остальные, похоже, гадали, проснулся ли древний вулкан, и не возник ли поблизости крейсер, приплывший от перуанских берегов чтоб забросать Иннисфри снарядами.

Каргин не дал им время поразмыслить. При виде сицилийца он облегченно вздохнул, но первым делом позаботился о снайпере – тот, после Гормана-ферзя, мог считаться самой представительной фигурой. Следующим номером шел Пирелли, за ним – два автоматчика; эти успели метнуться к гроту, и одного Каргин уложил на пороге, а второй то ли споткнулся, то ли получил свое – прилег на землю за трупом приятеля и замер, как раздавленная ящерица. В громе и отголосках взрывов выстрелы не были слышны, и казалось, будто людей одного за другим сминает звуковой волной; взмахнув руками, они падали, не в силах выдержать ударившего с неба рева.