Сергей Кулаков - Когда горит вода

– Садитесь, – сказал он стонущим голосом Роману.

Тот, сочувствуя бедняге, уселся за его спиной, и они, сопровождаемые треском и дымом, медленно покатили по улице.

Через пять минут приехали на автовокзал. Тут было много сельских жителей в конических соломенных шляпах и веревочных шлепанцах. Сам Лиен взял билет (от денег гостя он решительно отказался), подробно разъяснил дорогу и с видимым облегчением запихнул Романа в автобус.

– Отец вас встлетит, – повторил он на прощание через открытое окно автобуса, поминутно оглядываясь.

– Хорошо, – кивнул Роман. – Я понял. Спасибо вам за все, Сам Лиен.

Тот как-то странно посмотрел на него, и Роман подумал, что он опять что-то напутал в имени.

– Меня поплосил отец помочь вам, – тихо, но очень внушительно сказал Сам Лиен.

Роман помедлил, ожидая продолжения, а когда не дождался, понял, о чем идет речь. Плевать хотел Сам Лиен на его благодарность. Он лишь исполнил просьбу отца, какой бы тягостной она ему ни казалась. И это было для него важнее всего – жертвенное выполнение сыновьего долга.

– Я передам вашему отцу, что вы сделали все что могли, – сказал Роман.

Сам Лиен просиял.

– Большое спасибо, – с чувством произнес он.

Они обменялись крепкими рукопожатиями и на том, вполне довольные друг другом, расстались.

Группа из шести человек медленно пробиралась через густые заросли. Громадные деревья переплетались ветвями на высоте небоскребов, создавая плотную защиту от солнечных лучей. Но внизу от этого легче не становилось. Тяжелые испарения поднимались от вечно влажной земли, от поросших мхами топей, от гниющих листьев. Дышалось тяжело, тела под камуфляжем были мокры от пота, нестерпимо хотелось пить, а еще больше – лечь и лежать.

Но шестерка упорно пробивалась вперед сквозь переплетения лиан и кустов. В час она проходила не более двух километров, рассчитывая выйти к месту примерно через семь часов.

– Привал, – объявил майор Олден.

Идущий впереди Том опустил занесенную руку с мачете, которым он собирался перерубить очередную лиану, и тут же осел на землю, издав при этом что-то вроде блаженного рыка. Попадали кто куда и остальные.

Устроившись под одним из деревьев, Олден достал компас, GPS-навигатор и принялся уточнять маршрут.

– Далеко еще, майор? – спросил рядовой Холмс, звездой разлегшийся на траве.

– Порядочно, – проворчал Олден.

– Как бы не нарваться на чертовых партизан, – сказал Маркес, закуривая короткую толстую самокрутку.

– Ты чего? – вмешался Том, наполняя рокочущим басом всю поляну. Он даже перестал есть галету, так его взволновало замечание Маркеса. – Их же нет давно.

– Хрен его знает, – возразил Маркес, дымной струей сбивая кружащуюся возле него мошкару. – Может нет, а может, и есть.

– Майор, чего он несет? – обратился Том за разъяснениями к командиру. – Какие партизаны? Здесь разве воюют?

– По нашим данным, не воюют, – отозвался Олден, рассовывая по карманам приборы. – Но на глаза местным нам попадаться нельзя. Эти обезьяны до сих пор нас ненавидят. Так что встреча с ними не сулит ничего хорошего.

– А, ну это другое дело, – успокоился Том. – Нас везде ненавидят.

Маркес фыркнул.

– Это точно, малыш.

Назвать двухметрового Тома малышом мог бы только человек большой фантазии и завидной смелости. Все, кроме Тома и майора, засмеялись.

– Ой, не могу! Малыш! – катался по земле Холмс, которого больше всех насмешила немудреная шутка Маркеса. – Том – малыш. Ха-ха…

У Тома глаза налились кровью. Как все тяжеловесы, он был туговат на ответ.

Маркес пришел ему на выручку.

– А ты бы не радовался, Холмс, – сказал он ласково.

– Почему это? – спросил тот.

– Потому что тебе за шиворот заползла ядовитая сороконожка, и если ты ее не вытряхнешь, смеяться тебе больше не придется…

Холмс так проворно вскочил на ноги, точно ему в спину вонзилось чье-то жало. С проклятиями он начал стаскивать с себя куртку и подпрыгивать, дергая обеими руками майку на спине.

– Вот так болельщики «пингвинов» празднуют победу своей команды! – прокомментировал Маркес.

Все покатились со смеху. Бас Тома бухал, как удары молота, забивающего сваи.

До Холмса дошло, что его разыграли. Он глянул на Маркеса и покрутил пальцем у виска, что лишь подлило масла в огонь.

– Ну, тихо, – сказал майор, впрочем, выждав с полминуты. – До ближайшей деревни три мили. Но боюсь, Том, там тебя услышат.