Сергей Кулаков: Афганский полигон

– Это понятно, – проворчал Слепцов. – Если бы осуществил, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Что ценного сообщил Морозов?

– Он полагает, товарищ генерал, что Крохин работает не на Аль-Каиду, а на ЦРУ.

– Это еще что?

– Якобы Крохин намекнул ему об этом в Бушире.

– Двойной агент? – покачал головой Слепцов.

– Морозов уверен в этом.

Слепцов побарабанил пальцами по столу.

– Но если Крохин работает на ЦРУ, как тогда Морозов объясняет его желание убить английскую королеву? Это ведь вне всякой логики.

– Логика есть, товарищ генерал.

– Ну? Удиви.

– Соединенные Штаты создают коалицию против Ирана. Им нужна большая война. По слухам, Елизавета II резко против этой войны. Хоть она и не обладает реальной властью, но имеет достаточный вес, чтобы оказывать давление на британских политиков. Убив Елизавету, США избавлялись от помехи в ее лице и одновременно получали поддержку англичан, жаждущих мести. Вот почему в деле был иранский след. Крохин использовал глубоко внедренного агента с иранскими корнями. Кстати, кто-то позвонил в МИ-5 за несколько минут до того, как королевский кортеж покинул набережную, и дал точные координаты террориста. То есть ракету тот пустить успел бы, но был бы задержан на месте преступления. И предстал бы перед всем миром как иранец, убивший английскую королеву.

– И российского президента, – мрачно добавил Слепцов.

– Именно так, товарищ генерал. Известно, что Россия не собирается вступать в антииранскую коалицию. И это тоже является сдерживающим фактором для Вашингтона. Убийство нашего президента, во-первых, ослабило бы политический курс России, во-вторых, развязало бы руки Штатам.

– Хотели убить двух зайцев?

– Получается, что так.

Слепцов помолчал, глядя в окно.

– И все это Морозов узнал от Крохина?

– Не все. Большую часть выводов он сделал сам.

– Оно и видно, – кивнул Слепцов. – Уж больно все запутано, чисто в духе Морозова. Куда ему понять замыслы Крохина. Тот даже убивать Морозова не стал, понимая, что он ему не опасен.

– Морозов утверждает, товарищ генерал, что Шпильмана за ним прислал Крохин…

– Ну, понесло, – разозлился Слепцов. – Скоро он скажет, что Крохин живет с ним по соседству. Не умеет работать, вот и валит с больной головы на здоровую. Все, подполковник, свободны. В десять утра Морозов должен быть у меня.

– Есть, товарищ генерал.

Оставшись один, Слепцов походил по кабинету, постоял у окна, снова походил. Затем решительно сел к столу и снял трубку правительственной связи.

Роман любил возвращаться домой из командировок. Сначала странное ощущение беспокойства, точно ты все еще куда-то спешишь или чего-то не доделал. Потом отдышишься, примешь душ, попьешь кофе, посмотришь в окна, за которыми стройно высятся родные московские тополя, позвонишь знакомым, завалишься с пультом в руках на диван – и вдруг поймешь: ты дома.

Глядя одним глазом в экран телевизора, где все еще жевали шляпку супруги российского президента, посрамившей-таки шляпку английской королевы, Роман предавался то мечтам, то воспоминаниям.

Мечталось главным образом о том, как он проведет ближайшие дни. Леня, благодетель, любимый друг и просто гений, заработал ему двенадцать тысяч евро. Не много, конечно, не вожделенный миллион, но все же прилично пожить какое-то время можно.

На сегодняшний вечер Роман уже вызвал Свету. Пожаловался, правда, что не совсем в форме. Рука с трещиной, и так, местами, побит. Но Света пообещала мигом поставить его на ноги, сказала, что привезет целебный бальзам и кое-что помимо бальзама, и Роман в предвкушении массажа и милых эротических шалостей то и дело поглядывал на часы.

Это что касается мечтаний. Вспоминалось же главным образом расставание с Линдой. Она простерла свою благодарность до того, что отвезла его в аэропорт. И все чего-то смущалась, пока Роман бодро развлекал ее шутками из своего армейского прошлого. И только когда Роман уже двинулся на посадку, она вручила ему свою визитную карточку и попросила, если он будет в Лондоне, обязательно ей позвонить. Роман хотел с горькой улыбкой выговорить ей за то, что она могла бы сделать это предложение раньше. Но, увидев, что она взволнована по-настоящему, ничего выговаривать не стал, пообещал непременно позвонить в самое ближайшее время и со всей возможной нежностью обнял ее на глазах у всего аэропорта, вдохнув напоследок неповторимый аромат ее персикового шампуня.