Виктор Кнут - Удар молнии

Из-за стола навстречу нам поднялся высокий мужчина лет сорока. С совершенно седой густой шевелюрой и типичным лицом англосакса. В глаза бросался сшитый на заказ шикарный костюм и галстук, как минимум, за пятьдесят долларов. Вся комната уже успела насквозь пропитаться ароматом его дорогого парфюма. И запахом материального благополучия. Уж не знаю, чем от этого аристократа воняло сильнее.

— Я Мартин, — просто представился он и протянул мне руку. Я отметил, что даже эти два слова были произнесены с сильным акцентом. — Это Олег. — Мартин кивнул в сторону молодого белобрысого парня, который так и не удосужился оторвать зад от стула. Только осклабился ослепительной голливудской улыбкой и помахал мне рукой.

С третьим членом команды — тем, что искал у нас диктофоны, — нас знакомить не стали. Вместо этого минуты две в гробовой тишине Мартин внимательно изучал нас взглядом — словно оценивал товар, который выставлен на продажу, — а насмотревшись, обратился к Алине:

— Пожалуйста, побудьте пока на кухне. — Он театрально протянул руку в сторону низкорослого «араба». — Джон вам составит компанию.

«О, ты, оказывается, Джон, — ухмыльнулся я про себя. — А фамилия, наверное, Смит. Да какой, к дьяволу, Джон! Скорее Али. Или Мухамед».

— Присаживайтесь, пожалуйста. — Мартин пододвинул ко мне пыльный, как саркофаг, стул, и по его лицу проскользнула легкая тень брезгливости. — Я не думаю, что стоит вдаваться в подробности, кто мы и чем занимаемся, — начал он, усевшись напротив меня. — Вы и сами все знаете. А вот откуда вы это знаете, я и хотел бы сегодня услышать.

«Услышишь, — подумал я. — Такое услышишь, что загремишь со стула и перемажешь пылью всю задницу».

Еще вчера вечером, обдумывая, как вести себя на сегодняшней встрече, я решил говорить правду, и только правду. Пусть воспримут это, как бред сумасшедшего. Всяко лучше, чем быть пойманным на вранье. Никакой мало-мальски правдоподобной легенды я сочинить не сумел. А если бы даже и сочинил, то не успел бы вжиться в нее настолько, чтобы не проговориться. Да проговорился бы уже на первой минуте первого раунда! Нет, уж лучше бред сумасшедшего.

— Во-первых, я уполномочен высказать вам благодарность за успешно выполненную работу. — Мартин улыбнулся. Одними губами. — Во-вторых, сразу должен предупредить, что мы собрали на вас досье. Очень подробное досье. Имейте это в виду, если в процессе нашей беседы надумаете солгать. И, наконец, в-третьих. Я немедленно готов выслушать ваш рассказ о том, где и как вы пересеклись с Персивалем. И каким образом вам удалось завладеть той информацией, которой располагаете на данный момент. И с чего это вдруг после гибели нашего резидента вы очертя голову кинулись выполнять его работу.

Он говорил, как по писаному, этот Мартин. Но с очень сильным акцентом. Скорее всего, ему в большей мере приходилось иметь дело с русскоязычными документами, чем с российскими гражданами.

— Итак, господин Пивцов, я внимательно слушаю. — Он достал из кармана конфетку, развернул, поискал глазами, куда бросить фантик, и, не найдя ничего подходящего, засунул его обратно в карман. Аккуратный «аристократ»…

— Вам, конечно, известно, — начал я, — каким я был еще месяц назад?

Мартин покивал головой — известно.

— И вы в курсе, что жена, чтобы хотя бы ка кое-то время передохнуть, отправила меня жить в маленький домик около Пулкова?

— Нет, мы не в курсе.

— Тогда с этого и начну.

И я стал неспешно рассказывать им про Валерии сарай на огородах. Про то, как меня поперли с работы из фирмы «Знойное лето». Про то, как я угодил в грозу и как меня шарахнуло молнией. Про свои ощущения после этого. Про Неведомое Пространство. Про Голос, который оказался вовсе не голосом, а Персивалем Голобладом…

— Стоп! — остановил меня Мартин. — Извините. Секундочку, господин Пивцов. — Он повернулся к Олегу. — Побудь на кухне, пожалуйста. В компании Джона Алина уже успела соскучиться. — И, дождавшись, когда Олег выйдет, снова обратился ко мне: — Продолжайте. Это очень интересно — то, о чем вы рассказываете.

Мне показалось, что проклятый «аристокра-тишка» просто надо мной насмехается. С серьезной миной на роже и с ехидной улыбочкой где-то внутри.

— То, о чем я рассказываю, кажется вам чушью собачей, — высказал я свое мнение.

— А это мне лучше знать, — улыбнулся Мартин снова только одними губами, — чушью мне это кажется или нет. Продолжайте, пожалуйста.

Я продолжил. И болтал без перерыва почти два часа. Мартин был весь внимание, лишь иногда отвлекался на то, чтобы бросить в рот очередную конфету. За все время он не перебил меня ни единым вопросом. И когда я, добравшись до вчерашней встречи с их человеком, подвел черту под своим рассказом, еще долго молчал, переваривая услышанное.