Игорь Хрусталев - Делец платит наличными

Но я не мог выйти на прямую связь с серым кардиналом губернии, чтобы объяснить ему, как все нужно сделать без лишнего поднятия пыли.

Так или иначе, операция была запланирована на четыре часа дня.

На бумаге все это выглядело довольно гладко и было расписано следующим образом.

В дачный поселок, где расположен объект захвата, бросается взвод автоматчиков.

Их прикрывают три бронетранспортера, которые стоят неподалеку в лесочку и отрезают пути отступления возможного противника.

Отходы к реке отрезаются еще одним взводом, который скрывается в посадках, ведущих к «водному массиву» ― как изысканно выразился майор.

На всю операцию отводится ровно тридцать восемь минут и ни секундой больше.

В концовке Гайденко с его командой арестовывается, а прочие лица препровождаются в особняк на другом конце города для тихих разборок с мужьями захваченных дамочек.

Теперь я расскажу о том, как все происходило на самом деле.

Бронетранспортеры, как я и предупреждал, действительно, не развернулись.

Вернее, развернулся только один, но снес при этом полдачи, которая, как оказалось впоследствии, принадлежала ректору университета.

Остальные две громоздкие махины так и остались тарахтеть аж за двести с лишним метров от положенного им по плану места.

При этом бэтээры распугали всю округу, так что народ двигался в двух направлениях ― одни спешно уезжали домой, другие сбегались смотреть, что же тут происходит. Некоторые щелкали фотоаппаратами.

Как при такой постановке дела эти разработчики плана намеревались сохранить секретность ― остается самой главной загадкой во всей этой истории, которую я разрешить до сих пор не в состоянии.

Взвод, как это не смешно прозвучит, перепутал направление и полчаса плутал по дачным развилкам, пугая отдыхающих огородников топотом сапог и бряцанием автоматов.

«А город подумал ― ученья идут», ― саркастически подумал я, вспомнив строчки старой доброй заунывной советской песни.

Майор Ворошилов, Руслан Архипович Коровин горели желанием не то, чтобы ринуться в бой, но непременно присутствовать при проведении операции.

С ними вызвался идти я, а Коровин прихватил еще и господина Мокрого.

И вот, наш «вольво» пылит по дороге, сворачивает прямиком к даче, которую предстоит осаждать, Коровин уже думает, что все схвачено и слажено.

Но клятвенно обещанного взвода бойцов-автоматчиков нет и в помине.

Представляю, что должны были чувствовать Ворошилов с Коровиным, когда они вышли из автомобиля поразмяться, а к ним направились трое молодчиков с электрошоковыми дубинками наперевес.

― Ну что, доигрались? ― со злобой произнес я в сторону Коровина.

Руслан Архипович был настолько испуган, что потерял дар речи.

Молодчики приближались очень быстро и были настроены весьма агрессивно ― очевидно, Гайденко успел получить по своим каналам информацию о том, что началась осада и был готов на крайние меры.

Мокрый выхватил пистолет и, недолго думая, пальнул наступающим по ногам.

Один с диким криком рухнул на землю, а двое других направились к нам уже бегом.

Мало того ― из-за изгороди в нашу сторону раздалась автоматная очередь и я заметил еще двоих бойцов Гайденко, пристроившихся возле калитки.

Веер пуль полоснул по дверцам автомобиля, оставив на них неглубокие вмятины.

Черт с ней с техникой ― а вот вторая очередь пришлась в непосредственной близсти от нас ― я почувствовал, как моя левая рука стала чуть легче и понял, что часикам моим пришел конец.

Что касается Мокрого, то ему повезло куда меньше ― его задели.

И, как мне сначала показалось, он был ранен очень серьезно.

По голове господина Мокрого весело струилась кровь, заливая белый воротник его рубашки. Но он продолжал стоять на ногах.

Мокрый тотчас же, присев, аккуратно снял двумя выстрелами обоих автоматчиков, которые не оценили серьезность положения и пренебрегли маскировкой.

Один был положен на месте, а второму пуля раздробила руку и он с бешеным воплем раненого зверя бежал в нашу сторону.

Рядом со мной послышался жалобный стон, как будто ребенок увидел по телевизору огромную анаконду, которая преследует его в кошмарных снах.

Я обернулся, и увидел, что Коровин почти оседал на землю, держась за сердце.

Лицо его было землистого цвета и дышал он, как вытащенная на поверхность рыба, широко раскрывая рот и беспомощно выпучив глаза.

Ворошилов же успел сориентироваться чуть быстрее и крикнул, чтобы мы прыгали в автомобиль ― он хотя бы догадался взять машину с пуленепробиваемыми стеклами.