Игорь Хрусталев - Делец платит наличными

При этих словах Кривоносов понимающе улыбнулся и дважды кивнул.

― Просто это невыгодно, ― продолжал я. ― То есть, выгодно только одному человеку ― Марату, а время одиночек давным-давно закончилось.

― Я, кажется, начинаю понимать, что вы имеете в виду, ― одобрительно произнес Кривоносов, снова посмотрев на водку в бутылке.

― Вот и хорошо, ― похвалил я его за сообразительность. ― Ведь как получается? Марат гонит левую водку плохого качества и заливает ее в тару из под нашей, родной, местной... А что такое местная водка?

― Н-ну... ― Виктор Фомич неопределенно повертел в воздухе руками.

― Правильно. Продукт государственного значения, девяносто девять целых девяносто девять десятых местного бюджета. Кто у нас стоит во главе водочной промышленности? Почему его сделали монополистом? Вот-вот, вы просто киваете, зная, что на такие простые вопросы отвечать не требуется. Так вот, государство может стерпеть очень многое, но запускать руку себе в карман оно не позволит. По крайней мере, тем людям, которые делают это явочным порядком, а не централизованно, дозированно, как все простые смертные чиновники. Левая водка Марата портит как желудки сограждан, так и репутацию местной водочной промышленности. Плюс нехилый ручеек, который течет ему в кассу.

― Миллионы народных денег, ― прокашлявшись, вставил слово Кривоносов.

― Уверен, что именно этого Марату не простят и разделаются с ним в самое ближайшее время. Так что у вас, Виктор Фомич, нет особого повода так уж сильно волноваться, ― завершил я.

Моя длинная речь произвела на Кривоносова сильное впечатление.

Начальник сыскного бюро «Ястреб» сразу подобрел, расправил плечи и допивал водку уже как человек, уверенный в себе и в своем завтрашнем дне.

― Но я пришел вовсе не для того, чтобы успокаивать ваше нервы, Виктор Фомич, ― произнес я. ― Тут одно дело получается малоприятное...

― Нет проблем, ― мгновенно отозвался Кривоносов. ― Мы, правда, немного свернули деятельность в связи с... ну, вы понимаете. Но я готов бросить клич и собрать всех сотрудников...

― Дело не во мне.

― Что-нибудь сугубо интимное? ― деловым тоном произнес Виктор Фомич. ― Все решим без вопросов, и все будет так, как надо.

Он пододвинул к себе стопку ― на этот раз бумаги ― и взялся за перо. Позолоченный «паркер» весело поблескивал в лучах электрической лампы.

― Называйте объект, ― предложил он. ― Женщина, мужчина ― безразлично. Подключим лучших людей, они будут рядом, войдут в доверие и объект выложит все, что вам интересно знать. У нас есть проверенные кадры.

Я покачал головой.

― Я же сказал, что дело касается вовсе не меня. Скорее проблемы у вас, Виктор Фомич. А вернее, у вашей уважаемой конторы.

― Что такое? ― настороженно поднял голову Кривоносов. ― Нельзя ли выражаться поконкретнее? Какие еще такие проблемы?

― Если быть совсем уж точным, то проблема заключается в одном из сотрудников вашего предприятия ― Сергее Соломатине, ― уточнил я.

Кривоносов в раздражении бросил ручку на стол с такой силой, что колпачок слетел с основания и откатился на самый край.

― Этот кадр у нас больше не работает, ― произнес он, скрестив руки на груди.

― Неужели до такий степени проштрафился? ― поинтересовался я.

― Не то слово, ― со вздохом произнес Кривоносов. ― Сами понимаете, какая сейчас ситуация, сотрудники находятся в вынужденных отпусках... Но ведь это все равно не повод, чтобы превышать полномочия!

― Хотите я расскажу, в чем он провинился? ― предложил я. ― Дело было так. Соломатин оказался в конторе в ваше отсутствие и ответил на телефонный звонок. Зная, что вы наверняка спустите заказ на тормозах или поручите его кому-нибудь другому, он решил взять дело на себя и немного полевачить ― зарплату вы ведь сейчас вряд ли выплачиваете. Он встретился с клиентом, взял с него аванс и вник в суть дела. Я правильно излагаю?

― В общем, достаточно близко к реальности, ― заерзал на стуле Кривоносов.

― Как вы узнали о том, что Соломатин превысил свои полномочия? Ведь, насколько я понимаю, он был рядовым сотрудником, а заказы должны проходить если не через вас, то, как минимум, через начальников соответствующих отделов, но никак уж не напрямую.

― Соломатин сам ко мне пришел, ― мрачно сказал Виктор Фомич.

― Вот как? ― удивился я. ― Что, неужели покаялся? Совесть заела? Да в жизни не поверю! Или дело оказалось не по зубам?

― Ни то, ни другое, ни третье, ― нахмурившись, ответил Кривоносов. ― Можете не гадать, я сам скажу. В общем, дело оказалось гораздо сложнее, чем этот крендель себе представлял.