Виталий Гладкий - Меченые злом

То-то. Все находятся в одном помещении. Кроме начальника. А вам хочется каждому по офису. С секретаршей. И мягким диваном…" И все-таки комнату Артему выделили. Помог случай: сократили должность одного из замов начальника управления, и в результате обычных в такие моменты перетасовок ему достался кабинет размером три на четыре метра. Он находился в старом крыле здания и был таким неухоженным – просто развалюха – что на него никто не претендовал.

Майор махнул рукой на принципы и подключил к ремонту одного из своих "клиентов", которому светило около трех лет, попади дело в суд. И теперь к Артему ходили коллеги на экскурсию, чтобы полюбоваться дорогими обоями, шикарным письменным столом, узким, но очень симпатичным диванчиком, а также новой столяркой, и втихомолку позавидовать. Благодарность подследственного простиралась столь далеко, что по выходу из ИВС он нашел спонсоров, подаривших городскому угрозыску пять компьютеров, один из которых стоял в кабинете майора.

Разложив бумаги на столе, Артем задумался. Где тот кончик ниточки, ухватившись за который можно будет размотать все дело? Никто ничего не видел, никто ничего не знает.

Все как обычно. Почему-то на момент свершения преступления свидетели глохнут и слепнут. А потом несут совершеннейшую ахинею. Или отнекиваются. Майор точно знал, что его друг, бывший опер, настоящий профессионал, всегда был начеку. И дверь абы кому не открывал. А она, между прочим, железная, с мудреными замками. Такую разве что тараном можно прошибить. А эксперт твердит, что ее открывали только ключом.

Значит, Мишка был знаком с убийцей.

Знаком ли? Конечно, не факт. Тогда кому он мог открыть дверь без опасений? Сотруднику милиции – раз, работникам коммунальных служб – два… Стоп! Не годится. Поздним вечером коммунальщики по квартирам не ходят. И все равно нужно проверить. Пометим…

Дальше: соседям – три. Соседи… Артем перетасовал свидетельские показания соседей и отрицательно покачал головой – нет, маловероятно. Что, однако, не дает никакого повода не отрабатывать и эту линию.

Единственная зацепка (за неимением лучших) – дети-попрошайки. Вот малышам сердобольный Мишка точно открыл бы дверь. Мог убийца использовать детей для проникновения в квартиру? Запросто. Но такая версия предполагает сговор пацанов с бандитом. Или бандитами. Хотя… Детей могли запугать. Бездомными попирает, кто хочет и как хочет.

Впрочем… Артем горько ухмыльнулся. Он хорошо знал, что собой представляют такие дети. Школа даже не жизни, а выживания, научила их многому. В том числе, к сожалению, и не совсем хорошему. Ради денег бездомные дети могли пойти на любое преступление. Без малейших угрызений совести. И добыть от них признание в таком случае труднее, чем у опытного рецидивиста.

Ладно, допустим и впрямь дети работали по наводке. Тогда можно предположить, что Мишку вели. За ним следили. Дождались, пока он будет дома один, и… Вполне вероятно.

Но тогда возникает закономерный вопрос, с какой стати безобидному калеке прицепили "хвост"? Что он мог знать? Что искали в его квартире? Нашли? Не похоже. Иначе Мишку не подвергли бы допросу с пристрастием.

А может все гораздо проще? Например, самая заурядная месть. Миша за свою бытность в угрозыске немало всякой швали отправил на тюремные нары. Что ж, нужно покопаться и в старых делах.

Есть еще вариант – чеченский след. Хотя… Это раньше чечены были борзыми, сейчас им не до сведения каких бы то ни было счетов с сотрудниками правоохранительных органов.

Идет война, и сейчас месть чеченцев сводится в основном к террористическим актам. Но проверить эту версию тоже не мешало бы.

Черт возьми! Фактов – ноль, одни домыслы. Проверка версий может растянуться на месяцы, а тем временем убийца заметет все следы…

Задумавшись, Артем не услышал стук в дверь, а когда вернулся к действительности, то увидел, что в кабинет вошла девушка в джинсах и кожаной куртке с многочисленными "молниями".

– Вы ко мне? – спросил он несколько взвинчено.

– Если вы майор Чистяков, то да, – коротко улыбнувшись, ответила девушка.

– По какому вопросу?

Независимое поведение девушки, которая в своем наряде выглядела в казенных стенах чересчур легкомысленно, почему-то вызвало у Артема легкое раздражение.

– А если по личному, то вы меня выгоните, даже не выслушав?

Нет, эта наглая особа явно напрашивалась на неприятности. Да она просто издевается над ним!

– Ни в коем случае, – уняв свое ретивое, сдержанно ответил майор; не хватало еще сорваться и наделать глупостей; тем более что перед ним стояло существо того пола, к которому Артем всегда и везде относился с настороженностью, как бы не сказать – предубежденностью. – Но я прошу вас перейти к делу. У меня времени в обрез.