Иван Стрельцов - Морской закон

Лом себе взял нож, привычно спрятав клинок в рукаве.

– Держи лестницу, – приказал он Пыху. – А мы пока разберемся с наблюдателями на крыше.

Пых кивнул, не отрывая взгляда от лестничного проема.

Двое наблюдателей с закрытыми лицами, держа оружие на изготовку, стояли в тени металлических конструкций. Нещадно палившее солнце загнало обоих террористов под «грибки» воздушных шахт кондиционеров, они настолько были увлечены наблюдением за небом, что не заметили появления братков. Ближайший оказался в каких-то трех метрах от двери, ведущей на крышу, второй находился в метрах тридцати от напарника.

Лом жестом обозначил Робин Гуду дальнего, потом большим пальцем указал на себя и ближнего наблюдателя. Лучник кивнул, заряжая стеклянным шариком рогатку.

Дальше все проходило, как в ускоренном кино: едва щелкнул выстрел, Лом с низкого старта рванулся вперед. В два прыжка преодолел расстояние, отделяющее его от наблюдателя.

Ладонь левой руки крепко сжала челюсть террориста, а правая мощным ударом вогнала клинок штурмового ножа под лопатку.

Теперь оружия у братков было достаточно для полномасштабного боя: еще один автомат Калашникова, пистолет-пулемет «узи» с навинченным на ствол глушителем, пара пистолетов, запасные магазины и несколько ручных гранат.

– Думаю, проблемы, как с этой пушкой очистить конференц-зал, у нас не будет, – держа бесшумный «узи», произнес Лом и повернулся к Седуксену, успевшему вооружиться «калашом»: – Остаешься здесь и внимательно следишь, чтобы освободители не появились раньше времени. Усек?

– Естественно, – натягивая на голову черную маску, кивнул Седуксен…

Виктор Савченко с разбега рухнул на широкую двуспальную кровать. После тесного кубрика яхты номер покойного полковника Фарука казался ему царскими хоромами, но главным было то, что теперь он получил возможность психологически расслабиться.

Это был настоящий подарок судьбы. Несколько минут Виктор бесцельно пялился в потолок, мыслей не было, только одни бесконечные воспоминания…

Картинки из беззаботного детства были расплывчаты и бесцветны, как старые любительские фотокарточки. Родители, младший брат, школьные друзья, различные бытовые сценки, милые сердцу. Когда Виктор попал на срочную службу, то часто вспоминал их, но со временем так много событий произошло, столько воспоминаний накопилось, что прежняя гражданская жизнь теперь уже казалась сном или давно прочитанной книжкой.

Из далекого, далекого детства мозг бывшего морпеха перенес его в день сегодняшний. Виктор вдруг вспомнил, как час назад, когда Али подвез его к «Хилтону», он в холле гостиницы обратил внимание на молодую брюнетку. Высокую, статную, с длинными черными волосами и большими карими глазищами.

Женщина легкой походкой шла через холл к выходу в сопровождении здоровенного, гориллоподобного мужлана. Проходя мимо Савченко, она бросила на него, как показалось парню, заинтересованный взгляд.

При мысли о сексапильной брюнетке Виктор ощутил возбуждение внизу живота. Савченко стал припоминать, сколько же месяцев он был лишен женской ласки. Выходило прилично…

Сексуальная энергия переродилась в жажду деятельности. «Глупо, получив хоть какую-то свободу, бессмысленно тратить ее на добровольное заключение в гостиничном номере», – сказал себе бывший морской пехотинец и рывком поднял натренированное тело с мягкого матраса.

Полчаса расслабления в джакузи, потом десять минут под тугими струями контрастного душа. И уже через час Виктор поспешно одевался перед большим, во весь рост, зеркалом, решая про себя, чем же заняться этим вечером. Впрочем, фантазия бывшего морского пехотинца особым разнообразием не блистала, поэтому он решил для начала посетить гостиничный ресторан.

По документам, оформленным покойным полковником Аббасом, он был литовским подданным Витасом Карнишем. Подобный документ решал многие проблемы. Во-первых, Литва была членом Евросоюза, к которому здесь, на Востоке, относились с уважением, а во-вторых, Литва все еще оставалась бывшей республикой СССР, что позволяло ее гражданину разговаривать по-русски.

А кредитная карточка «Виза» с номиналом в три тысячи евро давала определенную свободу выбора. Хотя, если по большому счету, как раз свободы у Виктора и не было. Али, доставляя его в «Хилтон», проговорился, что отселить славянина от арабов не его идея. «Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, чья это инициатива, – расчесывая волосы, размышлял Савченко. – Естественно, прибывших сюда следаков. Хотят за мной понаблюдать под «микроскопом», как за лабораторной крысой. Ну-ну, как говорится, попутного ветра».