Александр Тамоников - Снайпер

– Есть!

– С собой?

– Да!

– Давай его сюда! Квартира большая?

– Да!

– Завтра идешь к Полковнику как ни в чем не бывало. Как и раньше, получить расчет, и эмоции попридержи. Ну а дальше... дальше по обстановке. Ты меня понял, сержант?

– Понял, капитан!

– Приводи себя в порядок. Завтра решающая схватка! И решит она в первую очередь твою судьбу! Прибор кодированной связи оставь. Он больше не нужен. Перед тем как пойдешь на встречу, с улицы предупредишь меня по сотовому телефону. Все! Паша, отвези его домой.

Помощник доставил Аркадия по знакомому адресу. Попрощавшись с Павлом, Гуров прошел ставшим уже привычным чердачным путем до своего подъезда. Спустился в квартиру.

Шок от сообщения капитана, касаемо Соболева, перерос в огромное облегчение.

Аркадий упал на софу.

Он не убивал товарища! Не убивал! Но за смерть его отомстит в любом случае! И, похоже, завтра будет нелегко!

Бывший начальник разведки спецназа включается в игру лично.

И не только для того, чтобы прикрыть бывшего сержанта. Донцов метит дальше. Он хочет выйти на самую верхушку преступного айсберга, на того, кто затеял эту дьявольскую игру. И завершить ее. А следовательно, быть завтра дню тяжелому.

Эту ночь Гуров так и не смог уснуть, лишь под утро забывшись дремой.

Но, встав в шесть утра, Аркадий был готов к боевому выходу.

В 8.30 он вышел из дома, сел в «Ауди», направив автомобиль к конспиративной квартире. Вызвал по сотовому капитана, тот молчал, но было слышно, что он ждет слов Ангура.

– Я выехал, к назначенному времени буду на месте.

Связь отключил капитан. Что бы это значило? Почему он не может говорить?

В 9.55 Гуров вышел из машины у знакомого дома. Поднялся по лестнице.

Вот и знакомая площадка.

Гуров подошел к железной двери, позвонил условным сигналом.

Кто-то посмотрел в «глазок». Дверь открылась. Открыл ее Полковник, тут же выговорив Аркадию, пропуская в прихожую:

– Почему звонишь? Где ключи от квартиры?

– Оставил дома. Проснулся поздно, собирался в спешке, чтобы не опоздать к назначенному времени, даже побриться не успел. Только по пути про ключи и вспомнил. Не возвращаться же за ними было?

– Да, вид у тебя действительно, мягко говоря, неопрятный! Проходи в зал, я сделаю тебе кофе.

Афанасьев пошел на кухню, Гуров вошел в зал.

И тут же получил сильный удар сзади по голове. В глазах рассыпался огненный фейерверк, и тьма поглотила его, лишенного сознания.

Человек, ударивший Аркадия, нагнулся над ним, оценил удар, крикнул:

– Все в порядке, босс!

Из кухни, под шум начинающего закипать чайника, раздалось:

– Упакуй его, Гена, в коляску!

Помощник Полковника вытянул руки Гурова, защелкнул на запястьях Гурова наручники. Взялся за цепь, потащил по паркету бесчувственное тело на середину зала.

– Банан! – позвал он кого-то.

– Ну? – ответил из соседней комнаты молодой голос.

– Тащи сюда колясочку! Провода и всякую приблуду к ней не забудь!

Квартира была просторной, трехкомнатной, не считая темной комнаты, а проще сказать, кладовой, имеющей выход в зал у лоджии, где был собран весь хлам. Плотные шторы на окнах, кровать или диван, тумбочки, стулья да куцые ковры на обшарпанных стенах. С первого взгляда становилось ясно, что постоянно люди здесь не живут.

В большой комнате в одном углу стоял телевизор, правда, импортный и новый, кресла с журнальным столиком у балконного окна, также закрытого шторами, как и вход в темную комнату. Софа вдоль стены, упирающаяся в добротный платяной шкаф, шифоньер с книжными полками. Ковер на всю стену слева от входа. Примечательным было то, что полки заставлены полным собранием сочинений Ленина...

Гуров лежал на самой середине зала.

Банан из коридора вкатил в комнату кресло. Оно напоминало инвалидную коляску. А еще больше походило на приспособление для перемещения буйных, психически нездоровых людей, так как с подлокотников, стоек и подголовника свисали крепкие ремни.

Сзади кресла в небольшом ящике был закреплен какой-то электрический агрегат. Об этом свидетельствовала куча кабелей, тянувшихся оттуда и разветвляющихся десятком проводов.

Гена и Банан подняли отяжелевшее тело Гурова, усадили в коляску.

В это время в зал вошел и Полковник, делая аккуратные глотки кофе из маленькой чашечки. Он посмотрел на работу подчиненных, ничего не сказав, прошел к окну и сел в одно из кресел возле журнального столика.

Поставив чашку и закурив, спросил у помощника: