Александр Тамоников - Снайпер

Подарком было то, что с правого торца здания, у въезда в гараж, стоял серебристый, бронированный «Мерседес».

На этом броневике свободно можно пробить любой милицейский заслон! У этой модели даже колеса представляли собой монокатки. Стреляй по ним сколько влезет! Ну, если только не из гранатомета. Да и то еще вопрос, сумеет ли граната вынести шину?

Так, увлеченный оценкой обстановки, следом за сержантом Аркадий подошел к центральному входу.

Двери были открыты, в холле горел яркий свет.

Милиционер сделал жест рукой:

– Прошу в дом! Мы туда только по вызову можем войти.

– Спасибо, сержант.

– Мне тоже сказать, что спасибо – это много? Шучу! Заходи, я на пост!

Аркадий вошел в огромный холл.

Остановился посередине, осмотрелся.

Полы под мрамор, а может, и из мрамора, разобраться трудно. Ковровая дорожка до второго этажа. У камина диван, два кресла, столик.

Капитана еще не было. Гуров решил присесть на диван и чуть не утонул в нем. До того был мягким и удобным. Можно спать сидя.

На столике стояла пепельница.

Гуров закурил, морально готовясь к встрече с врагом.

Донцов спустился по лестнице, в брюках и серой рубашке.

Не в халате или спортивном костюме, а в одежде, в которой встречают гостя.

Аркадий поднялся с дивана. Мелькнула мысль – сейчас завалить этого иуду?

Но что-то удержало его от немедленных действий. Хотелось услышать и увидеть, как предатель будет изворачиваться в попытке спасти свою жизнь. И было очень хорошо, что Валентина не приехала с мужем. Гуров не был уверен, смог бы он убить Донцова, если бы она упала перед ним на колени, вымаливая жизнь мужу. По крайней мере, на ее глазах он не хотел бы стать убийцей. Так что отсутствие Вали облегчало задачу.

Бывший капитан между тем приблизился к нему, обнял, проговорив:

– Жив, дружище, жив! Хоть один из группы! Где же ты обретался? В плену мыкался?

– Да нет!

Гуров хотел было продолжить, но Донцов не дал ему и слова вымолвить:

– Ну и ладно, потом расскажешь, а пока здравствуй, сержант! Сюрприз своим появлением ты сделал мне отменный! Если бы ты знал, как я рад видеть тебя! Вот чего никак не ожидал, так это увидеть тебя!

Аркадий подумал: а играет-то как! Артист! А то, что не ожидал меня увидеть, так это неудивительно. Сам же отправил в ад! А тут неожиданное возвращение. Сейчас, наверное, ломает голову, что предпринять. Ну и пусть думает. В его положении что-либо кардинально изменить уже невозможно. Интересно, понимает он это? Понимает! Он же «профи», значит, поведет игру до конца.

Что ж, давай поиграем. Перед смертью!

Гуров обвел взглядом холл, сказал:

– Может, у тебя в хоромах найдется помещение размером поменьше? Или тут будем разговаривать?

– Пойдем в кабинет, – предложил Донцов, – там будет удобнее. А поговорить нам есть о чем!

Он взял Гурова под руку и повел по лестнице на второй этаж, объясняя на ходу:

– Вот теперь в каких условиях живу, видишь? Знаешь, сначала это радовало все! А сейчас давит! Отчего? Не пойму!

– Оттого, что особняк слишком большой. Шикарный, но нежилой. Я бы лично не смог жить в таком.

– Может, ты и прав, а может, причина в другом, но об этом позже...

Они поднялись, прошли коридором, вошли в современно и дорого обставленный кабинет руководителя строительной компании.

Донцов предложил присесть за гостевой столик, в кресло, спросил:

– Что выпьешь? Встречу нельзя не обмыть! Тем более такую встречу! Водка, коньяк, виски?

Гуров пожал плечами:

– Мне все равно, что нальешь...

Донцов налил водки в бокалы по сто пятьдесят граммов:

– Ну что? По первой, за встречу?

Они чокнулись, выпили, закусив лимонными ломтиками, и одновременно закурили. Бывший капитан спросил:

– Как же ты нашел меня, Касьянов?

Гуров решил прекратить игру и отбросить ненужные любезности:

– Люди добрые подсказали...

– Что за люди?

Гуров сделал паузу, глубоко затянувшись сигаретным дымом. Выпустив его, положив руку на рукоятку пистолета, ответил:

– Ты их знаешь. Только вот помнишь ли? Но я напомню. Это капитан Грачев, рядовой Соболев и остальные ребята, что полегли в ущелье, попав в засаду...

Донцов заметно помрачнел, взгляд его стал суров, и он был абсолютно трезв.

– К чему ты клонишь, сержант?

– К чему, спрашиваешь? А сам не догадываешься?

– О чем я должен догадываться? В чем дело, Касьянов?

– А ты подумай! Времени у нас достаточно...

Гуров налил себе еще немного водки, одним глотком проглотил спиртное: