Чингиз Абдуллаев - Моё прекрасное алиби

— Да, да сейчас, — растерялась она в поисках бумаги, забывая, что номер телефона, написанный еще утром, лежит перед ней. Она наконец прочла ему семь цифр.

— Больше ничего не просили передать? — уточнил он.

— Больше ничего, — повторила, как эхо, жена и, спохватившись, спросила: — Как ты? Где ты? Он положил трубку.

Затем, опустив еще один жетон, набрал необходимый номер. — Говорите, — раздалось на другом конце.

— Вы просили, чтобы я позвонил, — коротко сказал он, — что мне делать?

— Где вы находитесь?

— На Невском, около гостиницы «Москва» — Оставайтесь там, мы приедем. — Нет. — Не понял. — Когда вы отпустите мальчика? — Как только увидим вас.

— Я не согласен. Вы должны его отпустить немедленно.

— Не нужно говорить, что мы должны. — Тогда вы меня не увидите вообще. Найти меня трудно, в этом вы убедились. А если нет гарантий для моего сына, я к вам не выйду. И не пытайтесь меня засечь, не получится. На том конце наступило молчание. Там, видимо, совещались. — Я перезвоню, — сказал он, положив трубку. Через десять минут он позвонил снова. — Что вы хотите? — спросили у него. — Мой сын должен быть дома немедленно. Тогда я вам сдамся. Только так, а не иначе. — Ваш сын будет дома через два часа. — Договорились. А я перезвоню еще через два часа. Он снова положил трубку.

Два часа тянулись мучительно долго. Он сменил десяток мест, выбирая наиболее удобное для следующего контакта. Затем позвонил жене.

— Мальчика привезли? — Еще нет, — испуганно ответила она. — Когда его привезут, запри все двери и не выходи из квартиры. Что бы ни случилось, не выходи. Оставайтесь дома. — Как ты… — голос у нее дрогнул. На этот раз он не повесил трубку. — Здоров, — коротко сообщил он, — деньги вам привезут. Трать их на сына, вырасти его мужчиной.

Она поняла, что он говорит свое завещание; — Прости меня, — закричала она, — я люблю тебя. — Спасибо, — он заставил себя повесить трубку. Еще через полчаса он позвонил снова. — Привезли?

— Да, — кажется, она плакала, — они уехали только что. Но предупредили, что нам будет плохо, если ты их обманешь. Где ты, я хочу тебя видеть.

— Папа, — услышал он голос сына. Впервые за столько лет.

— Здравствуй, — говорить была тяжело, — ты уже веселый. Когда вырастешь — все поймешь.

Говорить приходилось короткими, быстрыми фразами. Их телефон наверняка: прослушивался.

— Приезжай к нам, — попросил сын. Он слышал плач жены, ее всхлипывание.

— Береги мать, — почему-то сказал он и снова положил трубку.

Затем позвонил по прежнему номеру.

— Это я, — устало сказал он, — приезжайте за мной. Я готов. — Где вы находитесь?

Он сказал. Они положили трубку. Он вышел из кабины телефона-автомата и пошел к своей «девятке». Сел за руль. Они, конечно, не будут сразу стрелять, он им нужен живой, чтобы подтвердить их версию гибели Быка. Только живой. На этом и строился его расчет. Поэтому они и отпустили мальчики.

Их автомобили появились уже через восемь минут. Сразу две машины с шестью отлично подготовленными профессионалами. Двое сразу пересели к нему в машину, затем сел третий.

— Давно вас искали, Левша, — с уважением сказал он, — даже не думал, что вы можете водить машину. Теперь я верю всему, что про вас рассказывали.

Он повернул голову назад. Сидевший рядом с ним человек на всякий случай показал ему свой пистолет.

— Не нужно, — мягко улыбнулся он, увидев оружие, — я уже не сбегу.

Его автомобиль стоял на набережной, метрах в десяти от реки. Обе машина приехавших стали позади, отрезая ему пути к бегству.

— Зачем вы взяли моего сына? Неужели не могли просто позвонить и объяснить, что вы хотите меня видеть. Я бы все понял.

— У каждого свои методы, — неприятно улыбнулся человек на заднем сидении, — мы выполнили ваши требования, теперь вы должны выполнить наши. Вы, конечно, понимаете, что должны будете рассказать как вы стреляли в депутата парламента. И доказать все следователям и журналистам.

— Конечно. И сказать, что я сделал четыре выстрела.

— Вы действительно быстро соображаете, — сидевший сзади положил руку на плечо своему сотруднику, — убери пистолет, но сначала обыщи его.

Он почувствовал, как в затылок ему уперся пистолет второго сотрудника, а первый довольно ловко прощупал его от головы до ног.

— У него ничего нет, — сообщил сидевший справа от него сотрудник, уже убрав пистолет.

Он почувствовал, как сзади убирают второй пистолет. Ему в затылок уже ничего не давило.