Андрей Орлов - Харбинский экспресс-2. Интервенция

– Нет покуда, – кормщик покачал головой. – До сей поры никак не выходило. А с твоим появлением, глядишь, и отыщется…

– При чем же тут я?

– Да при том самом, странничек. Снадобий-то лечебных на свете много, но главное среди них – сам человек. Это давно известно, доподлинно. Есть среди человечков такие, что сами по себе заместо любого лекарства. И ты – один из таковских.

– Я? – изумился Клавдий Симеонович.

– Истинно. Ты что ж думал, я допредь тебя не пробовал Кузьму пользовать? Ведь ко мне первому и побегли, так как я тут – всему голова. Только уж поздненько было. Кузьма, остолоп этакий, насовсем умереть нацелился. Но тут заявляешься ты, по груди колотишь, в уста целуешь – и готово дело!

– Да не целовал я, – попробовал объяснить Клавдий Симеонович, – это метода такая, для невзаправдашнего дыхания…

Старик только рукой махнул:

– Будет тебе! От этаких делов никто еще с того света не взворачивался. Тайна в тебе самом. И я эту тайну достану.

Клавдий Симеонович понял, что спорить далее бесполезно.

– И каковы ваши планы? – спросил он.

– Лекарство из тебя делать, – спокойно ответил кормщик. – Снадобье. Потому как не простой ты человече, странничек. Похоже, в тебе и сидит та целебная сила, что я второй век по свету ищу.

– Какая сила?.. – пробормотал Сопов. – И что значит – из человека делать?

– Запросто, – охотно пояснил кормщик. – Перво-наперво жир с тебя вытоплю. В нем и есть главная лечебная сила. Слыхал про барсучий жир либо медвежье сало? То-то. А там уж как станет. Только сдается мне – и одного жиру будет довольно.

Клавдий Симеонович обомлел. Глянул старику в глаза – шутит, что ли?

Но нет, тот не шутил.

– Да что ж вы такое говорите… – пробормотал титулярный советник. – Какой жир? Какое сало? Да вы, верно, взбесились?!

Кормщик покивал головой – словно бы даже сочувственно. Дескать, чего ожидать от неразумного человека.

– Будет тебе, – сказал он. – Прими участь свою и молись. – Кормщик повернулся к «матушке»: – А ты с ним тут побудь. Покуда я все приготовлю.

Та кивнула.

– И вот что, помни: смирением удел свой облегчишь, – сказал старец Сопову. – На благое дело жизнь-от положишь. А я чудодейственное лекарствие именем твоим назову. Хочешь? Тебя как кличут, Клавдием? – Старец поморщился. – Ну, нехай так и будет. Ты это, крепись. Через то и дух-бога узришь.

– Не нужен он мне! – завопил Сопов. – Все ты врешь, пень! Выпусти меня отсюда! А не то…

Старик покивал головой.

– Пойду, – сказал он, вновь обращаясь к «матушке».

– Ты не шути с ней. – Кормщик в дверях оглянулся и строго посмотрел на Сопова. – Она родом из здешних. Хлебнула горюшка, без мужа деток троих поднимала. И зверя с ружья била, и на лесного хозяина с рогатиной хаживала. Тебя, как холодец, по полу разотрет.

Сказал – и за порог.

Тут Клавдий Симеонович на какое-то время будто в забытье впал. Всем существом своим чувствовал, что кормщик не шутит. Поступит, как обещал. Неужели?.. Да нет, дичь, бесовство! Быть не может!

И что теперь делать-то? Кинуться разве на эту ведьму? А вдруг и впрямь прибьет, как медведя?

Ну и черт с ним, сказал сам себе Клавдий Симеонович. Он уже понимал, что целым из этой истории навряд ли сумеет выбраться. Так что и терять нечего.

Он шевельнулся на лавке, придвигаясь поближе к старице. Ждал, что «матушка» одернет, велит на место вернуться, – но та ничего, сидела неподвижно, будто и неживая.

«Ишь выставилась, словно аршин проглотила! Только глазами посверкивает. А может, она и не старуха совсем, – мельком подумал титулярный советник. – Лица-то вблизи ни разу не видел. А под платком не очень и разглядишь».

Сопов подтянулся совсем вплотную.

Теперь следовало метнуться вперед и со всей силы приложить тюремщицу точно в висок. Против подобного удара мало кто устоит, тем более женщина. Пускай даже такая, что и на медведя с рогатиной ходит.

Клавдий Симеонович внутренне собрался, напружинился. И глянул напоследок в колючие глаза «матушки».

Вздохнул, сжал кулак. И… не ударил.

Вместо этого титулярный советник сполз с лавки на пол и бухнулся перед старицей на колени.

– Не губи, «матушка», – горячо заговорил он. – Не виноват я! Ни в чем не виноват! Заступись за меня пред своим кормщиком. Я ведь и полезным могу оказаться. Вот ей-ей, Клавдий Сопов много чего умеет! А хочешь, денег тебе дам? – Голос у титулярного советника упал до страстного шепота. – У меня есть, можешь не сомневаться. Богато заживете. Я адресок шепну, черкну записочку, а ваш человечек пускай в Харбин наведается. Там все и получит. Хочешь, так и себе все возьми. Я ни гугу. Словечком ни с кем не обмолвлюсь. Ну как? Ты чего молчишь-то?