Чингиз Абдуллаев - Третий вариант

Наш турок снова долго говорит с администратором, пытаясь узнать, куда именно уехала женщина, и наконец выясняет — в Стамбул. Об этом можно было и не расспрашивать так долго. Конечно, если она хотела куда-то улететь, то должна была улететь именно в Стамбул. Я разочарованно говорю турку, что он сделал все, что мог, но он по-прежнему болтает с Измиром. Минуты тянутся одна за другой, а он и не думает опускать трубку. Наконец, наговорив еще на сто долларов, он поворачивается к нам.

— В Стамбуле она жила в отеле «Цюрих», — радостно сообщает этот молодой нахал. — Там ей заказывали номер из «Марлы». Хотите, я позвоню туда? Женщина не говорила по-турецки, но хорошо знала английский. Поэтому попросила, чтобы ей заказали номер в стамбульском отеле на одну ночь.

— Звоните в Стамбул, — приказываю я этому болтуну, надеясь, что случится чудо. И чудо происходит. Оказывается, женщина действительно останавливалась в «Цюрихе», — какое символическое совпадение! — и заказывала билет в Париж на самолет авиакомпании «Эр-Франс», с последующей пересадкой в Бордо. Это не просто след, это уже направление поиска. На радостях я даю нашему турецкому переводчику еще пятьдесят долларов. И тут же звоню заказчику.

— Нам нужно сделать визы шенгенских стран.

— Это нелегко, — говорит он, — но возможно. Отдайте ваши паспорта людям, которые сегодня придут за ними. Завтра мы постараемся сделать транзитные визы. Но в странах шенгенской зоны долго не задерживайтесь, иначе вас оттуда выдворят без права повторного въезда.

— Конечно, — сразу соглашаюсь я, — сделайте любую визу. Только побыстрее.

— Вашей спутнице виза не нужна, — напоминает собеседник, — а вашу проставят завтра утром.

За документами приезжают ровно через двадцать минут, из чего я делаю вывод, что у моих заказчиков такой же телефон, как у меня, если не лучше.

Когда паспорт уносят, на часах уже около девяти вечера. Я звоню помощнице. Она почти сразу поднимает трубку.

— Как у вас дела? Спать не хотите?

— Пока нет, — отвечает она, и я не чувствую в ее голосе привычного озорства.

— Что-нибудь случилось?

— У меня девочка болеет в Дрездене. Мы совсем рядом, а я к ней не могу поехать.

— Да, это серьезно, — соглашаюсь я. — У вас есть виза шенгенской зоны?

— Конечно, есть, — отвечает Надежда, — у меня есть даже право на жительство в Германии.

— Тогда езжайте, — разрешаю я, — быстро на самолет и летите в Дрезден. Вернетесь завтра вечером.

Я слышу ее дыхание. Наконец она спрашивает:

— А как же вы?

— Ничего. Как-нибудь перебьюсь. Хотя нет, постойте. Вам не нужно возвращаться сюда. Встретимся через два дня в Париже. Ну, скажем, у Лувра. У входа в Лувр в пять часов вечера. Это единственное место, о котором я точно знаю, что оно в Париже. Вам хватит двух дней?

— Вполне. А вы действительно никогда не были в Париже?

— Не был. А вы теряете время, — говорю я, но она, все еще не веря, держит трубку телефона, не опуская на рычаги. — Узнайте, когда самолет, и улетайте, — велю я и первым опускаю трубку.

Честное слово, я не такой хороший, каким могу показаться. Но я прежде всего прагматик. Я справедливо рассудил, что никакая работа не может заменить женщине ее ребенка; пока ребенок будет болеть, она будет там, где ее дочь. Поэтому отпустить ее добровольно — самый действенный способ заставить потом работать с удвоенной отдачей.

На следующее утро привозят мой паспорт со штампиком-визой. Когда за твоей спиной целое государство, гораздо легче действовать. На тебя работают все спецслужбы, все дипломаты и посольства твоего государства, все аналитические и оперативные службы правоохранительных органов. При такой поддержке можно делать все, что угодно. Понятен и источник огромных сумм, которые явно прятали на счетах, не считая возможным официальное обращение в швейцарский банк за пропавшими деньгами. Это были не просто деньги, как я теперь понимаю. Это были грязные деньги государства, которые нужно было спрятать на определенных счетах, чтобы о них не знал никто. Что они и сделали. А потом появляется Рашид Касимов и ломает им всю игру. Представляю, как они его ненавидят.

Чем больше я размышляю, тем крепче мое убеждение, что нашел действительную причину всех этих событий. Только в одном случае миллионер Касимов будет скрываться. Если эти деньги настолько грязные, что любое упоминание о них грозит скандалом.

Очевидно, на каком-то этапе коммерсант получил преимущество и воспользовался им, завладев деньгами. Теперь руководство республики, которому принадлежат эти деньги, сделает все, чтобы замять скандал и, по возможности, вернуть эти суммы. А мой «владелец скотобойни», очевидно, занимает очень большой пост в иерархии правительственных чинов и имеет неограниченное право вершить судьбы всех людей.