Максим Шахов - Южный поток – forever!

Нырнув в надстройку «Гераклиса», Виктор прислушался, после чего пробежал на цыпочках по коридору к двери аварийного выхода машинного отделения. Жизнь, в том числе и работника спецслужб, полна случайностей. Заметь вовремя Логинов, что он находится на «Гераклисе», он бы не стал задерживаться на нем и нескольких секунд. Но теперь изменить ничего уже было нельзя.

Нырнув в дверь аварийного выхода, Виктор ступил на трап и начал осторожно спускаться. Оказавшись на верхней площадке обслуживания главного двигателя, он выключил фонарь и замер.

Высадившиеся на судно сотрудники греческих спецслужб старались передвигаться как можно тише. Однако на пустом и безжизненном «Гераклисе» каждый звук словно бы десятикратно усиливался. И Логинов, сидя в темноте, отчетливо слышал, как тут и там наверху вибрируют под ногами трапы и палубы.

Ощущение было такое, что на «Гераклис» высадилось по меньшей мере два десятка людей в черном. Однако Логинов хорошо знал, что у страха глаза велики. Он видел с мостика только пятерых человек. Может, потом на борт поднялась еще парочка, но семь человек для тщательного осмотра такого огромного судна было маловато.

Виктор ненадолго включил фонарь, чтобы не грохнуться в темноте, и осторожно спустился по трапу на машинную палубу. Пока никто не сунулся в машину, ему нужно было как следует спрятаться.

Сперва он хотел было нырнуть под какую-нибудь плиту настила, однако льяльные воды на заброшенном «Гераклисе» подступали слишком близко к палубе, и Виктор от этой идеи отказался.

Вспомнив схему эвакуации, он двинулся в заднюю часть машины, где имелись два входа в котельное отделение. Осмотревшись в нем, Виктор быстро распаковал водонепроницаемый футляр с сигнальными принадлежностями, который прихватил из мотошлюпки «Гераклиса»…

Возясь под одеялом с пьезоэлектрической зажигалкой, Фанис Апостолакис взмок до невозможности. Выключив подсветку часов, он высунул голову из-под одеяла, отер пот и отдышался, одновременно прислушиваясь. На яхте все по-прежнему было спокойно. Время давно перевалило за полночь, и Фанис Апостолакис решил, что пора действовать.

Осторожно выскользнув из-под одеяла, он перекинул ногу через штормовую планку, встал с кровати и на цыпочках прокрался к двери. Приложив к ней ухо, Фанис снова прислушался. В коридоре нижней палубы яхты не разносилось ни звука. Еще немного выждав, Фанис Апостолакис провел пальцами по краю двери. Нащупав место, где, по идее, располагался замок, он поднес к нему свою самодельную отмычку и нажал на клавишу.

Характерный треск раздался в тишине, но щелчка замка не послышалось.

– Черт! – едва слышно проговорил Фанис, отирая мокрый лоб.

Если кто-то продолжал бдить в комнате наблюдения, он наверняка услышал этот звук через микрофон и вот-вот мог поднять тревогу. А Фанис по-прежнему торчал перед запертой дверью каюты. Глубоко вздохнув, он слегка отодвинул зажигалку от края к середине двери и снова нажал на клавишу. На этот раз самодельная отмычка сработала, и замок приглушенно щелкнул. Фанис Апостолакис мгновенно распахнул дверь и на цыпочках выскочил в коридор.

За время своего неподвижного выжидания он успел отшлифовать план побега до мелочей, поэтому действовал не наобум, а очень продуманно. Первым делом Фанис быстро, но без хлопка закрыл за собой дверь каюты, после чего метнулся к санузлу. Нырнув в него, Апостолакис бесшумно прикрыл дверь, прислушался и осторожно повернул внутренний запор.

– Ф-фух! – облегченно вздохнул он.

Теперь, даже если его хватились, у Фаниса в запасе было некоторое время. И он бросился к иллюминатору санузла. Топота ног в коридоре по-прежнему не было слышно. Фанис Апостолакис быстро отвинтил резьбовое крепление штормового колпака и поднял его. За стеклом проглянул дальний рейд Пирея – щедро усыпанный огоньками множества стоящих на якоре судов.

Фанис принялся быстро отвинчивать запор самого иллюминатора, продолжая вслушиваться в каждый звук за спиной. Топота ног по-прежнему слышно не было, и Фанис невольно вздохнул. Его бегства явно не заметили. Торопиться теперь было бы глупо.

Апостолакис очень осторожно отвинтил и откинул запор. В отличие от штормового колпака, поднимавшегося вверх, сам иллюминатор открывался в сторону. Фанис потянул его на себя и провернул к стенке санузла.

Сразу выглядывать он не стал, просто подался к проему и замер. Откуда-то издали доносились едва слышные звуки. На самой яхте стояла полная тишина. Наконец Фанис решился и осторожно высунул голову наружу. Посмотрев по бортам и вверх, он не заметил ничего подозрительного. На отражающейся в воде скошенной мачте яхты, в соответствии с правилами, горели стояночные огни, но людей нигде видно не было.