Максим Шахов - Южный поток – forever!

Не подав вида, Фанис принялся методично осматривать оставшуюся площадь, поскольку не исключал, что камера не одна. Где-то через полчаса он, так больше ничего и не обнаружив, поднялся и снова перекурил. Логично было предположить, что, кроме камеры, в каюте установлен еще и микрофон, однако искать его означало себя выдать. Поэтому Апостолакис изобразил зевок, хлебнул колы и принялся раздеваться.

В каюте, несмотря на скромные размеры, имелся небольшой рундук, выполнявший роль платяного шкафа, но Фанис его проигнорировал, аккуратно повесив одежду на стуле. За этим занятием его и застали шаги в коридоре. Последовал уже привычный приглушенный щелчок, и в каюту заглянул водитель «Фолксвагена».

– О, уже ложишься? – притворно удивился он.

– Ага! – так же притворно зевнул Фанис. – Денек выдался не из легких.

– А я заглянул узнать, как твое самочувствие и не надо ли чего.

– Да самочувствие, честно говоря, не очень, – соврал Фанис.

– А ну-ка! – шагнул к нему водитель и пристально посмотрел в глаза Апостолакиса. – А что беспокоит?

– Да конкретно ничего… Просто как-то не по себе.

– Ладно, давай сходишь в туалет, а там что-нибудь придумаем, – отступил к двери водитель.

В санузле раздевшийся до трусов Фанис наспех почистил зубы и умылся. Когда они вернулись, водитель выудил из кармана блистер с теми самыми чудодейственными капсулами и, выдавив на ладонь одну, протянул Фанису.

– Держи, до утра будешь как новенький.

Апостолакис благодарно кивнул, бросил капсулу в рот, запил ее колой и тут же повалился в постель. Водитель выключил свет и сказал, стоя в дверном проеме:

– Спокойной ночи!

– Угу, – пробормотал Фанис, отворачиваясь к стенке и накрываясь одеялом с головой.

Едва замок приглушенно щелкнул, Фанис поспешно выплюнул под одеялом капсулу. Глотать он ее не стал потому, что это скорее всего было вещество со снотворным эффектом. Фанис опасался, что за время нахождения во рту оболочка капсулы растворится, но все обошлось.

Шаги в коридоре тем временем затихли. Пару минут Фанис пролежал неподвижно, потом перевернулся на другой бок, при этом высунув голову из-под одеяла. Не открывая глаз, он просто слегка приоткрыл веки и покосился на плафон.

Фанис пытался понять, работает ли видеокамера в темноте. Инфракрасная оптика, по идее, должна была издавать едва заметное свечение. Ничего такого Фанис не обнаружил, однако решил не рисковать. Свечения он мог не заметить из-за микроскопических размеров камеры. И Апостолакис изобразил, что засыпает. Минуты через две он задышал громко и редко, а потом для пущего эффекта еще что-то и пробормотал.

Для слушавшего через микрофон каюту Фаниса все должно было выглядеть так, как будто тот благополучно погрузился в объятия Морфея. Немного подышав напоказ, Фанис постепенно затих. Не открывая глаз и не двигаясь, он лежал в темноте и выжидал…

Перекурив, Виктор потянулся, потом повесил на плечо аварийный фонарь и, подхватив узел со своей мокрой одеждой, вышел из ЦПУ. Спустившись по трапу на машинную палубу, он двинулся в угол машинного отделения. Там Виктор, подцепив и приподняв плиту настила, отставил ее в сторону. Внизу тускло блеснули льяльные воды.

Они есть под полом в машинном отделении любого судна, поскольку протечки в многочисленных машинах и механизмах неизбежны. Из ЦПУ Виктор прихватил с собой увесистый ключ. Запихнув его в узел, он утопил свою промокшую одежду вместе с двумя мобильными телефонами. Окурок и собранный в целлофан пепел от сигареты он заранее сунул туда же.

Осторожно опустив плиту на место, Виктор направился к главному двигателю. Широкомасштабный поиск с тщательным прочесыванием кладбища заброшенных кораблей был исключен из-за недостатка времени, но беглый осмотр по крайней мере ближайших судов греческие рыцари плаща и кинжала вполне могли провести. Именно поэтому Виктор и замел все следы.

Теперь можно было даже подремать до рассвета в каком-нибудь укромном местечке. Но прежде, конечно, следовало вернуться наверх, чтобы выяснить, нет ли изменений в обстановке. Подойдя к главному двигателю, Виктор начал взбираться по его переднему трапу наверх. Из схемы, найденной в столе вахтенного механика в ЦПУ, он уяснил, что там имеется аварийный выход, по которому можно выбраться не на главную палубу, а сразу на шлюпочную.

Выход располагался чуть сбоку от проходящего через все палубы отвода выхлопного коллектора. К нему вел узкий трап, подвешенный к потолку на растяжках. Одолев его, Виктор открыл небольшую дверцу и вынырнул в боковом коридоре шлюпочной палубы. Дважды свернув за угол, он оказался возле центрального трапа и быстро поднялся по нему на мостик.