Михаил Серегин - Приговор воров

Рустам еще некоторое время стоял, молча прислушиваясь к царившей на стройке тишине. Ничего не было слышно. Если бы хоть один человек, кроме самого Рустама, присутствовал здесь, Рустам понял бы это.

Никого не было.

Тогда Рустам вытер рукоятку своего пистолета об одежду, а сам пистолет по старой привычке швырнул в ближайшую груду мусора. Достать оружие в этом городе для него не было проблемой. Человек его профессии в любом городе достал бы себе какое угодно оружие.

Рустам больше не медлил. Он еще раз оглянулся и покинул стройку тем же путем, каким попал сюда.

Бессвязные мысли кружились у него голове, когда он шел к автобусной остановке.

«Такая у тебя неустойка? – думал он. – Ладно. Теперь меня ничто не остановит. Я тебя достану. Щукина, конечно, уже не вернешь. Но отомстить за него можно. Петя Злой умрет. Через пару часов. Жить ему осталось ровно столько, сколько мне понадобится, чтобы добраться до его особняка».

Хотя в этой подвальной комнате было полно мебели, вся она была сломана. Так что присесть Щукину было не на что. Он и лег на полу – в самом центре комнаты, прикрыв глаза рукой, чтобы свет голой электрической лампочки не жег глаза. В комнате было довольно холодно, и Щукин успел основательно продрогнуть.

Он давно выкурил все сигареты, которые оставил ему Петя, и теперь грыз спичку, которую нашел здесь же на полу. Филин, который заходил к нему совсем недавно, чтоб рассказать о дальнейшей щукинской судьбе, вроде бы тоже был из курящих, но унижаться и выпрашивать сигарету теперь и у него Щукину не хотелось.

Щукин не боялся смерти. Но было что-то до крайности унизительное в том, что он, лежа в одних трусах на полу в грязном подвале, ожидает своего конца. Когда скрипнет, открываясь, дверь, и войдет кто-нибудь – будет совершенно неважно, кто именно поднимет пистолет и нажмет на спусковой крючок.

«Глаз не буду открывать, – решил он. – Пусть так стреляет. Лучше не видеть. Нет, глупо как получилось. Все равно как если кирпич бы свалился на голову. Погано все-таки умирать вот так: в трусах на грязном полу».

Почему-то этот факт, что умирать ему придется полуголым, больше всего угнетал Щукина.

– Сволочи, – проговорил он, неизвестно к кому обращаясь.

В особняке «Орлиное гнездо», в подвале которого страдал смертной тоской Николай Щукин, с самого утра царило оживление. Подвыпивший Петя Злой суетился часов, наверное, с восьми, что было удивительно, потому что Петя никогда раньше полудня не просыпался. Взамен сбежавшего повара Ли-си-цына был приглашен известный в городе кулинар Гуревич, которого перехватили у самого его дома – Гуревич как раз ехал на работу в ресторан «Российский», лучший ресторан в городе.

Когда в его машину, остановившуюся на красный сигнал светофора, сели два бритоголовых парня, Гуревич принялся было возмущаться и кричать. Он пытался даже вызвать милиционера, но, получив пару крепких ударов по затылку, замолчал, подумав, что лучше один день прогулять работу и поработать на другой кухне – тем более обещали немного заплатить, – чем сопротивляться и получить еще несколько таких же ударов, а может быть, даже пулю.

Смирившись с судьбой, Гуревич вывернул руль своего автомобиля и поехал туда, куда указывали ему парни.

«И где это „Орлиное гнездо“? – сердито думал Гуревич, крутя баранку и чувствуя позади себя спокойное пыхтение крутоплечих парней. – За город уже выехали. Наверное, нам еще далеко ехать».

Однако он ошибался. Ехать ему осталось совсем немного. Как только дорога запетляла меж скал, машину Гуревича остановил какой-то странный человек, выбежавший на дорогу и размахивавший руками с такой силой, будто пытался взлететь.

Завидев этого человека, Гуревич затормозил, несмотря на протестующие вопли парней с заднего сиденья. Гуревич действовал инстинктивно – он довольно часто, несмотря на хорошие заработки, подвозил на своей машине подгулявших курортников.

Но как только машина Гуревича остановилась возле человека, ее владелец понял, что зря он не проехал мимо. Потому что странный человек, вместо того чтобы заискивающе начать объяснять, куда ему нужно ехать, достал пистолет и хладнокровно перестрелял волновавшихся на заднем сиденье братков.

После этого, не убирая дымящегося пистолета, странный человек уселся в машину рядом с Гуревичем и заговорил с ним – спокойно, будто это и не он только что убил двух человек.

Полумертвый от страха повар, запинаясь, отвечал на все вопросы этого человека, а когда беседа закончилась, тот просто поднял свой пистолет и прострелил не успевшему даже удивиться Гуревичу голову.