Алексей Шерстобитов - Чужая жена [СИ]

— Это у нас она — Мать — Ей отдаем, Её защищаем, Её любим, без Неё нам плохо. Америка — никому не мать, но женщина, которая хочет навязаться, увещевая, что с ней каждому будет хорошо!

— Это точно!

— Ну не любит она народ свой, относясь к нему, как жена, вышедшая замуж по расчету! Не любит ни страна, потому что пришлый он, и в большей части насильственно привезенный, ни тем более, государство! Заметьте! Не любит и постоянно губит то одних, то других. Доходит до того, что пришлые уничтожают, уже ставших коренными…

— Хе хе х… Да уж, Сев, сравнил!

— А что, мне понравилось! Добавлю даже к сказанному Севастьяном. Посмотрите до чего довели население… Их только утучняют и оболванивают, будто ненавидящая своего мужа супруга, что бы завтра принести его в жертву…

На «чужую жену» откликнулась Мариам. Услышав только эти два слова, и думая, что мужчины говорят, вспоминая о ней периода, когда она представлялась «ею», решила вставить и попала в точку:

— «Чужая жена»… знаете ли — не ваша!..

И подлетев к мужу, плюхнулась ему на колени, давая понять, что их время кончилось…

Через девять месяцев после свадеб, обе бывших невесты родили мальчиков, имена их были одобрены отцом Филофем, крестившим малюток и подарившим им золотые крестики, причем все совершенно бесплатно…

Кстати, покаяние батюшки закончилось весь оригинально. Закрывая к полуночи храм в тот памятный день, он обратил внимание на поднос для подаяний, который, конечно, не обносили в этот раз. Подойдя, он увидел большую кучу банкнот, какой никогда до этого не было… Не взяв себе почти ничего, он нашел им применение. Так было положено начало пристанищу униженных и оскорбленных, большую часть которых представляли, освободившиеся из мест заключения, осужденные, не имеющие ничего, кроме желания честно жить. Государство и граждане не хотят обращать внимание на их проблемы, здесь же они находили, не только необходимое для жизни, но и работу, а также понимание.

Далеко не всем дано реабилитироваться, найти себя, не сорваться в пьяный штопор, но терпеливостью и настойчивостью настоятеля этой обители Господь творил чудеса, а молитва придавала силы и уверенность всем и каждому. Больше половины спасалось от очередного ареста, становясь полноценными полезными гражданами. Остальные выбирали свой путь сами, силой батюшка не держал никого. Покидая пенаты «надежды», они пропадали и в прямом, и в переносном смысле…

Со временем обитель превратилась в городок мастеров, которыми были многие приходившие. Они могли то, что не умели обычные люди — лагеря были школой выживания, а приобретенное ремесло — источником пропитания и насущно необходимого. Здесь они не только воплощали свои таланты, но могли передать их всем любопытствующим. Желающим обогатиться здесь было не место, но достаток, со временем каждому был обеспечен, что выливалось часто в образование новых семей.

Венчанным парам совместно строили по соседству с артелью домик и баню, огород разбивали сами. Строительными материалами частично помогала администрация района — «хозяин», очень рачительный человек, видел в этом большие перспективы, и не только помогал посильно административным ресурсом, но рабочими местами и заказами, размещать, которые в артели было выгодно из-за очень лояльной ценовой политики.

Со временем отец Филофей заметил — как бы он не отказывается от денег, они сами текут к нему не худеющим потоком. Ясно уже осознавая, что прибыль эта не для него, он совместно с местными предпринимателями организовал небольшой фонд нуждающимся, из которого выдавались по решению прихода, то есть людей воцерковленных, беспроцентные ссуды, которые можно было возвращать по возможности, что в кризисы выручало многих.

Протоиерей подумывал о небольшом ските, куда можно было бы удалиться к старости, но духовник запретил и мыслить об этом, указав, как на спасение его теперешние труды…

Мы вспоминаем и о воплощении зла на этих страницах — Ильясе. Он выжил. Как он сумел спастись, узнать не удалось. Укрепилось мнение о его гибели. Один человек не только видел его смерть — тонущим в болоте, но и клялся, что сделал несколько выстрелов в, поглотившую его, смрадную жижу. На удивление им оказался подкупленный террористами заместитель начальника местной полиции, который и сообщал им интересующие их данные. Испугавшись ответственности, перед самым арестом, он выстрелил себе в рот из двустволки… странным образом, дважды. Как ему удалось это второй раз уже без половины головы, следствие интересоваться не стало, хотя каждый думающий понимает и без подсказок, что возмездие хоть твориться Промыслом Божиим, но часто руками вполне живых людей…