Алексей Шерстобитов - Чужая жена [СИ]

— Весь к твоим услугам…

— Может такую ценность стоит отдать, или там, как-то продать задешево государству…

— Да сейчас!.. Ни в коем случае, чинуши эти все распилят!..

Марии не дали договорить — Алексей кричал сверху, приглашая всех к завтраку…

— Дорогая, не волнуйтесь, Андрюша, по всей видимости, имел в виду, при продаже с аукциона, учитывать прежде всего интересы страны…

— С аукциона? Нас точно посадят!

— Не волнуйтесь, это не сложно, просто не раскрывается источник появления, о нас еще, как о спасителях реликвии заговорят. К тому же эти ценности не могут числиться ворованными, только пропавшими или, скорее, изъятыми…

Запах печеного мяса, заставил забыть всё, и троица прибавила в шаге. Мария заскочила в дом, вернувшись в новом платье и летних сетчатых сапожках. На фоне красновато-коричневатого кирпича желтый цвет её одеяния выгодно выделялся, соответственно, постоянно отвлекая мужчин не только от мыслей, но и от пищи.

Кто знает, что в эти минуты больше захватывало умы мужской части этой усадьбы, только самым притягивающим объектом была, все же женщина… Многих сил стоят нам, слабым и податливым, попытки справиться с этим искушением, и наши милые женщины, не только хорошо об этом знают, но умеючи пользуются…

Рустам стоял у покосившегося забора, калитка которого была заперта на замок. Отсюда хорошо была видна входная в избу дверь. Дом старый, кривой, с проваливающейся крышей, вряд ли державшей воду. Облезлая краска, нанесенная на вагонку лет десять назад, наверное, облупилась в тот же год. Стекол не хватало, и половина окон была заколочена наглухо. Хозяйка не отпирала, если вообще была дома.

На шум тихонечко вылезла старушка соседка, долго всматривалась из-за косяка своей такой же развалины, решилась подать голос:

— Эй, там! Я все вижу! Кто нужен?!..

Молодой человек пытался понять, откуда раздался голос, но так и не сообразил, поскольку женщина, лишь крикнув, сразу спряталась.

«Ну что за люди! Дома старые, убогие клетушки. Забор сам падает, а они его запирают, зато дверь припирают поленом. Что-то крикнула и исчезла, будто вора увидела».

— Говорящий покажись! Я мясо скупаю…

— Так бы и сказал. Касатик, а ты, чей будешь-то?

— В каком смысле, уважаемая?

— Угу… Понятно…

И уже в пол голоса:

— Мы растим, а ты наживаешься! Мало того, что пенсия грошовая… до больницы не доберешься — чтобы укол сделать, надо десять верст туда и столько же обратно протопать… хоронить даже себя не на что! Так еще этих «нехристей» насылают!..

После топнув ногой, обратилась к нему:

— Какого же ты рода — племени-то, сынок?

— С Кавказа, бабушка…

— Да вижу, что не с полюса, откуда, говорю тебя принесло-то?

— Да я почти всю жизнь в Москве жил…

— Уууугу, оно и видно, русак по крови! Судя по всему… ааа, какая разница — все «нехристь»!

Последнее, она уже подходя в полусогнутом состоянии, говорила почти в лицо, правда снизу вверх…

— За мясом значит?

— Ну да…

— А ты его растил, кормил, выхаживал?! Только и знаете, что за копеечку скупить и… Почем берешь за кило?!..

В ее голосе звучала обида. Брошенность, забытость, никому не нужность, беспроглядная бесперспективность — все выливалось сейчас на этого иноверца, просто потому что он не своей, ни родной веры.

— Ну, я ж не грабитель…

— Знаю я вас… Хотите все и сразу! Тебе сколько мяса то нужно?

— Да все возьму, что дадите…

— А ведь и, правда, по-нашему складно лопочешь. Постольку-то возьмешь? Ни копейки дешевле!

— А чего ж не взять-то…

— С костями вес аль со шкурой… иль в живую?

— Ну, живого-то не повезу, бабушка…

— Бабушка-бабушка, заладил! Кому я бабушка, давно червей кормит. Одни мы тут, пять хат на всю деревню, и одни старики!

— Жаль… Вот и я говорю, не хорошо так! У нас о стариках заботятся…

— Угу, на тот свет чик-чирик… Ну что берешь, внучек?

— А сколько? Да вот у меня два телка — пора уже… да и Лукерьи, к кому стучишь — спит наверное, старая карга, чтоб ей, скупая старушенция стала…

— Беру, правда, не очень выгодная сделка…

— Ну это кому как… Надо в город ехать, а автобус, «глава наш», присылает только два раза в неделю, хотя и за это дай Бог ему здоровья, хоть кто-то о нас думает! Это ж через три дня! А лекарства ей, Лукерье то, уже сегодня нужны!

— Ну давайте я привезу.

— Ага! И денежки тю-тю!

— Хорошо, давайте так, вы мне список напишите, я за свои куплю, потом привезу, и вы мне по чекам вернете…