Сергей Зверев - Приговор приведен в исполнение

«Калмык и Лупатый скучают, а может, с девочками хулиганят… Но куда запропастился Дэйв?» – расслабленно думал Святой, очарованный волшебством безмятежной ночи.

Заложив руки за спину, он прошелся до двери второго номера. Заметил трещину на плафоне фонаря, сделал зарубку в памяти: «Надо сменить стекло». Согнув указательный палец, Святой постучал по дверной обналичке:

– Фрау Ильза, можно войти?

Никто не отвечал. Но из глубины комнат доносились звуки возни и приглушенные голоса, похожие на щенячье тявканье.

Прислушавшись, Святой тихо приоткрыл дверь. Ступая бесшумной походкой, он прошел внутрь, оставив за спиной прихожую, коридорчик. По дороге заглянул в нишу кухоньки. Пусто… Все источники света полыхали огнем: потолочные люстры, бра, экран телевизора в комнате, пол которой был усыпан вещами. Отбросив меры предосторожности – Святой уже догадался, кто издает визгливые звуки, – он вошел в спальню.

На широкой кровати, заменившей борцовский ковер, сражались сыновья фрау Ильзы. Сидя лицом к лицу, они ожесточенно молотили друг друга по голове, сопровождая войну плевками и яростной руганью. Братская свара носила нешуточный характер. В тот момент, когда Святой появился в дверном проеме, ребятенок постарше, страдающий избыточным весом, подмял под себя братца. Тот не сдавался и задиристо крыл родственника:

– Швайнефарм… швайнефарм… [6]

При этом он дубасил обидчика каким-то предметом величиной со спичечный коробок. Расцарапанное лицо фыркающего от злобы толстячка кровоточило.

Подхватив обоих за шиворот, Святой поднял разбушевавшихся детишек в воздух. Цирковой трюк остудил их пыл. Наперебой галдя, сыновья фрау Ильзы принялись что-то втолковывать мужчине, внушающему уважение своей физической силой. Младший, агрессор по натуре, исподтишка продолжал лупить пострадавшего брата, нанося удары раздробленной коробочкой из синей пластмассы, болтающейся на металлической цепочке.

Святой отобрал орудие нападения, оказавшееся раскуроченным тамагочи, которое не воскресил бы теперь самый искусный японский электронщик. Виртуальный зверек бесповоротно скончался, разбившись о белобрысую макушку юного немца.

Внушительно помахав пальцем перед носом насупившегося драчуна, Святой сунул испорченную игрушку в правый задний карман джинсов. Прочитав нотацию, составленную из набора интернациональных жестов вроде покручивания пальцем у виска, знакомых слов из скромного лексикона немецкого языка, Святой утихомирил мальцов, доложивших в свою очередь, что мамаша бросила их на произвол судьбы, укатив с хахалем на ночную рыбалку с последующим пикником, и что мистер Стерлинг действительно заходил и просил соли, но таковой в запасах фрау Ильзы не оказалось.

– Куда он пошел? В супермаркет? – голосом воспитателя из детского сада спросил Святой, обращаясь к младшему, казавшемуся более смышленым и контактным.

– Найн…

– Куда?

– Виллетте фир… ферштейн? [7]– дал ориентир взлохмаченный драчун.

Расставшись со скандальными братишками, Святой двинулся по указанному следу. Никакие предчувствия не омрачали его душу. Лишь на секунду внимание Святого привлек тихий шорох в кустах, словно кто-то сдвинул ветки и затаился среди зарослей. Свет в окне по-прежнему золотился горизонтальными паутинками.

На стук никто не вышел. Тогда Святой повторил вызов более настойчиво, забарабанив по двери сжатым кулаком.

– Мор напал на них, что ли?! Эй, землячок, отвори! – повысив голос, позвал Святой.

Вдруг за спиной он почувствовал присутствие человека, вынырнувшего из мрака. Взгляд чужака был почти материально осязаем, точно две спицы, вонзающиеся под лопатки. Святой резко обернулся. Напротив стоял мужчина в светлом костюме с перепачканными землей коленками. Ладонь незнакомца, прижатая к бедру, держала пистолет, а бездонные глаза, словно оптические прицелы, впивались в цель, которой и был Святой.

– Без шума! Руки за голову и вперед! – на ломаном английском, смягчая гласные, приказал мужчина.

Выбора не было. Положив руки на затылок, Святой ногой толкнул дверь. Дневная встреча на пешеходном переходе вырезанным кадром фильма высветилась в памяти, точно на экране, и тут же погасла.

«Вот тебе тихая гавань. Какая же барракуда сюда заплыла? Ох, не глянулся мне Калмык… Крученый, видать, малый! Притащил на хвосте какую-то заразу…»

Конвоируемый чужаком, Святой ступил под крышу виллетты, предчувствуя крупные неприятности. Девятимиллиметровое жерло пистолета, только и ждущее, чтобы харкнуть раскаленным свинцом, на оптимистический лад не настраивало.