Сергей Зверев - Приговор приведен в исполнение

Пришибленный резкой отповедью, Гуляй опустил глаза, словно стыдясь своей слабости.

– Напролом попрем?! Площадка перед парадным входом свободна. Ломанем в холл, а дальше – по обстоятельствам.

Мгновенно составленный план не устроил Святого. Он присел на корточки. Машинально сбрасывая сорванным стеблем травы муравьев, уже ползающих по лицу поверженного охранника, Святой отверг авантюру.

– Мы не знаем, сколько людей в здании. Может, эти уроды дрыхнут днем, а может, бодрствуют. У ворот нас же встретили! Хорошо, что растяпа за других принял! – Он сшиб щелчком насекомое, ползущее к ноздре поплатившегося за свою беспечность часового. – Нет, в здание мы должны проникнуть незаметно, не с парадного входа. К чему раньше времени накалять обстановку? Отгони машину от ворот, чтобы глаза не мозолила, и приведи Морковку.

Военный совет под густой сенью зеленой листвы продолжился в расширенном составе. Проститутка, признавшая в Святом лидера, обращалась исключительно к нему, игнорируя Гуляя.

– Левее отсюда есть калитка. На кой фиг ее продолбили, я не врубаюсь. Но калитка имеется. Точняк! – с говорливостью сплетницы тараторила девица, испуганно косясь на залитое кровью лицо бандита.

Ничего вразумительного о назначении отверстия в мощном заборе она сказать не смогла, да за неимением времени Святой и не собирался подробно ее расспрашивать.

Построившись цепочкой, они двинулись вдоль бетонных плит забора. Изредка, когда неловкая Морковка наступала на сухую ветку, экс-сержант, замыкавший шествие, зло шипел:

– Смотри под ноги, корова! Прешь как танк!

Они уходили все дальше, углубляясь в сгущавшийся смешанный лес. Сквозь щели лесного свода пробивалось солнце, высвечивавшее змеившуюся среди валежника и мха узкую протоптанную тропинку. Обслуживающий персонал профилактория, жители соседней деревеньки, перешедшие от прежних хозяев к новым, проложили ее, сокращая путь от дома к месту работы. Стартовала тропка от проема в заборе, прикрытого куском гофрированного алюминиевого листа с приваренными петлями.

Взяв на изготовку оружие, Святой толкнул грубо сработанную калитку плечом. На их удивление петли оказались заботливо смазанными солидолом и не издали не то что скрипа, а даже писка. Калитка была не заперта.

Пришельцы проникли на территорию профилактория с тыла. Укрывшись за хозпостройкой, они изучали финишную прямую к главному корпусу.

Святой приказал остановиться, заметив сидевшего под сенью деревянного грибка человека. Грибок, поставленный когда-то для любителей почитать газетку в теньке, теперь выполнял функции наблюдательной точки внешней охраны элитного заведения. Расположенный наискосок от торца главного корпуса, он был неплохим пунктом слежения, с которого просматривалась центральная подъездная дорога и тылы.

Развалившийся на скамейке мужчина, без рубашки, в закатанных до колен спортивных штанах, сидел неподвижно, уткнувшись подбородком в широкую безволосую грудь.

– Кемарит братан! – Гуляй взял охранника на мушку. – Голыми руками можно взять.

– Успеется, – прячась за угол постройки, сказал Святой. – Так, казаки-разбойники, короткими перебежками передвигаемся к черному входу. Гуляй, пальбу без надобности не открывай. Я с красавицей пойду первым. Ты прикрываешь.

С привычной сосредоточенностью охотника, подбирающегося к логову хищного зверя, Святой, взяв за руку девушку, по кратчайшей траектории преодолел расстояние до двери, подход к которой загромождали мусорные баки.

Здесь, на задворках, они были вне зоны видимости дремлющего под грибком охранника. С интервалом в секунду к ним присоединился Гуляй.

– Давненько не приходилось по помойкам шастать. – Он сморщился, пытаясь открыть двустворчатую дверь.

Емкости, наполненные мусором и объедками, воняли тошнотворной гнилью. Рой мух звенел над баками.

– Престижное место, а отходы вовремя не вывозят. Помойка словно у студенческого общежития, – посетовал экс-сержант, стремясь поскорее проникнуть внутрь здания.

Дверь была заперта. Подергав ручку, Владимир легонько стукнул по ней кулаком.

– Фанера! Ломанем…

Эхо прокатилось где-то внутри по лабиринтам коридоров и лестничных маршей. Морковка съежилась, втянула голову в плечи.

– Тихо. Дай шомпол от ружья! – раздраженный неловкой нахрапистостью действий Гуляя, зло прошептал Святой.

Вставив стальной прут шомпола в замочную скважину, он, проворачивая его вдоль оси, вогнал в глубь хлипкого механизма и, провернув резким движением, открыл дверь.