Сергей Алтынов - Болевой прием

Не прошло и трех минут, как я была уже вовсе не официанткой, а вновь дамой из светской хроники. Йодисто-рыжий парик, супермодные очки, сдержанный, но опять же соответствующий моде макияж. Одеяние скромное, но при этом не без присущего полусвету эпатажа. Я устроилась напротив Глебовой, метрах в семи-восьми от семьи депутата-мецената. Незаметным движением поставила в ухо специальную «берушу» и, мило улыбнувшись, попросила тут же появившегося официанта подойти не раньше чем через пятнадцать минут. Глебова делала вид, что изучает меня и периодически отправляет эсэмэски. Я занялась тем же самым, но при этом вся ушла в слух. Семен Денисович Абрикосов опоздал почти на десять минут. Пока его не было, я слушала следующий разговор.

– Метрдотель уверен, что на нашу фамилию заказан именно этот дрянной стол, – произнесла дочь, она же супруга Семена Денисовича. – Наверху якобы все зарезервировано. Вот видишь, он даже стол заказать не может... Я все скажу ему сегодня. Сегодня и прямо здесь!

– Как знаешь, – нервно ответила мать, она же теща. – Семена я никогда не любила, но у него стабильный доход...

– Ну и... – вскинула было руки жена, но теща остановила ее резким жестом.

– Не перебивай меня, – продолжила теща. – Нужно проверить этого твоего Егора. Мы даже не знаем, где у него дача и по чьему проекту она построена. Егор вообще знает, что у тебя двое детей?

– Знает, – отмахнулась дочь, она же жена, она же мать двоих детей. – Но я хочу оставить их Семену, уже голова от них кругом.

– Рассуждаешь как кукушка, – беззлобно парирует теща.

– Кукушки не рассуждают, – звучит усмешливый ответ.

Однако дальше тема не продолжается, так как к их столу приближается молодая девушка и усаживает рядом с женщинами двух светловолосых девочек семи-восьми лет. Вот они, те самые, от кого «голова кругом» и кого собираются оставить Семену, чтобы не обременять некоего Егора.

– Мама, Юля водила нас в детский банк и мы со Светой там завели счета! – торжественно сообщила та из девочек, что выглядела постарше.

У меня бы «голова кругом шла» совсем в другую сторону, когда рядом две такие маленькие феи. Но моей голове выпала иная участь...

Сейчас думаю, что к сожалению.

Мать тут же вынула из сумочки купюру, протянула ее девушке-гувернантке:

– Юля, завтра приходите в семь.

Девочки тем временем углубились в изучение меню.

– Пельмени с рыбой тюрбо, – произнесла младшая, Света. – Класс!

– Откуда ты знаешь? – спросила старшая.

– Ты позавчера была на теннисе, а у меня танцы отменили, и мы с Юлей ходили сюда обедать.

Старшая хотела было что-то сказать в ответ, но в это время к столу подошел сам Семен Денисович.

– Пап, а правда, что ты купишь Яне отдельный замок с бассейном и японскими горками? – поинтересовалась Света.

– Не сегодня, – ответил Абрикосов.

– С днем рождения, Семен, – холодно обнимая его, произнесла супруга.

– Папа! – окликнула отца старшая Яна. – Скажи Светке, что теннис круче, чем спортивные танцы!

– Семен, а почему стол заказан здесь, а не наверху? – не дав ответить дочери, задала свой вопрос супруга. – Почему сразу не в «Макдоналдсе»?

– Да, Семен, – поддержала теща. – Не каждый день мы собираемся так вот все вместе.

– Угу, – кивнул Семен Денисович и тут же, подозвав официанта, заказал водки.

– Мы уже заказали шампанского, – заметила супруга.

– Папа, а Яна влюбилась в Александра Александровича! – подала голос Света.

Интересно, в какого? Бывают, конечно, совпадения. Или Граф совмещает свои опыты с работой семейного психоаналитика четы Абрикосовых?!

– Папа, а Света – дура! – тут же вставила свое слово и Яна.

– Семен, почему ты молчишь? – спросила супруга.

– Если на всем экономить... – неопределенно развела пухлыми руками теща, продолжая тему «не каждый день собираемся вместе».

– Папа, мы хотим на каникулы в Хорватию, – сообщила в свою очередь Света.

Папа продолжал хранить молчание и буравил взором белоснежную скатерть.

– Семен, ты оглох?! – заметно повысила голос супруга.

В этот момент официант подал заказанную водку. Семен Денисович залпом выпил ее, оглядел домочадцев каким-то странным, совсем не родственным взглядом. Тоскливым и затравленным.

– Как же вы меня... – произнес он. – Уже вот здесь! – депутат хлопнул себя по заметно лысеющей макушке. – Вот! – он положил перед женой четыре билета. – Самолет в девять, у вас есть время неспешно добраться до аэропорта! Отдохнете не хуже, чем в Хорватии. Не возражать! – рявкнул он сразу и на открывшую было рот тещу, и на сидящую рядом с ней Светлану. – Чтобы в течение четырех дней духу вашего в квартире не было! Устал, видеть никого не хочу!