Сергей Алтынов - Двое против ста

Выслушав Гиммлера, Рольф понял, что шансы еще немного пожить хоть и невелики, но имеются.

– Видишь кого-нибудь?

– Нет. Судя по всему, они укрылись за столовой, – ответила Лена. – У них весьма удобная позиция.

Тело полковника Умара лежало поперек лужайки, по которой в обычные дни юные скауты стройными рядами шагали в столовую. Теперь террористов оставалось трое. Один ранен.

– Лажа, ребята... – произнес пришедший на короткое время в себя Данилин.

– Все нормально, Слава, – кинув быстрый взгляд на капитана, проговорил Ротмистр.

Между тем на открытом пространстве показался не кто иной, как... Дмитрий Львович Гладий. Он двигался довольно быстро по направлению к боевой позиции Лены и Ротмистра, держа обе руки ладонями вперед, демонстрируя таким образом отсутствие оружия. Как велик был сейчас соблазн у Лены выпустить в костистый лоб Гиммлера свою последнюю стрелу. Но Феоктистов дал команду не стрелять.

– Неожиданная встреча, верно? Опусти ствол, Ротмистр, – проговорил Гладий, как только оказался в окружении Лены и Феоктистова.

Оружия у Гиммлера не наблюдалось. Он, как и всегда, был на редкость спокоен.

– Вашему товарищу совсем плохо, – сказал Гиммлер, оглядев вновь потерявшего сознание Данилина. – Боюсь, и ваша участь незавидна.

– С минуты на минуту сюда войдет «Альфа», и тогда мы узнаем, чья участь хуже, – ответил Валерий.

– Мы в одинаковом положении, – усталым голосом проговорил Дмитрий Львович. – Останови «Альфу», Феоктистов. Та часть территории, – Гиммлер махнул рукой в сторону столового корпуса, где скрывался Рольф и остальные, – заминирована, причем мастерски. Часть твоих сослуживцев, Ротмистр, будет порвана в клочья. Террористы же успеют взорвать кинозал. В крайнем случае сами станут живыми снарядами.

– Слушай, Гиммлер, – начал было Валерий, но Дмитрий Львович взял инициативу в свои руки.

– Я ведь и в самом деле не хотел теракта, Феоктистов. Точнее, смертей. Я человечиной не питаюсь. Но заказчику всего этого нужны именно трупы. Трагедия, смерть и полный провал твоих и моих сослуживцев. Как следствие – отставка всех силовых министров, затем правительства... Массовые недовольства на улицах, стычки с ОМОНом. Все проплачено заранее, это многоходовая игра. К руководству страной в результате неизбежно придут ставленники господина Дранковского и наркомафии.

– Но ты же сам в этой команде?

– Нет, – покачал головой Гиммлер. – Мне уготована была участь посмертного героя. А истинным героем должен был стать некто Муравьев... Кто притащил его сюда?

– Неважно, – усмехнулась Лена, интонацией дав тем не менее исчерпывающий ответ.

Теперь она разгадала всю комбинацию. В переговоры вступает ментовский генерал Гладий. Он почти достигает некоторой договоренности, но... Случайность, провокация, непроизвольный выстрел обкурившегося боевика, и переговорщик погибает. ФСБ готова начать штурм, террористы, в свою очередь, грозят немедленной расправой над заложниками. И тут появляется новый герой, господин Муравьев. Он успешно «разруливает ситуацию» и... становится самым популярным политическим лидером. Выкрав Муравьева, отрезав ему связь с ГАДом и его людьми, Лена не только поломала планы Дранковского, но и... спасла жизнь Гиммлеру!

– Муравьева пришлось... Одним словом, зеро, – проговорил Дмитрий Львович.

Даже здесь он избегал называть вещи своими именами.

– Поэтому выход из ситуации нам придется искать втроем, – произнес Гиммлер, переведя взгляд на бурые бинты, которыми была обмотана грудь капитана Данилина. – Ваш товарищ умер...

Гиммлер не ошибся. Данилин не дышал. «Шарманкин, теперь Слава... – думал Ротмистр. – Нет, надо приложить все усилия, чтобы смертей больше не было. Но Гиммлер... Как говорилось о его прототипе в фильме про Штирлица – король провокаторов не может быть честным человеком».

– Короче, – потребовал заключительного слова Ротмистр.

– Я не хочу, чтобы кинозал был взорван. Но у террористов именно такая цель. Повторяю, для заказчика чем больше трупов, тем лучше.

«Теперь все окончательно встало на место! – сообразила Лена. – Муравьеву удастся спасти часть детей и заработать политический капитал. А потом должен прогреметь взрыв! Без крови, без детских смертей господин Дранковский не может. Взрыв еще больше возвысит Муравьева. Он мог спасти всех, но спецслужбы помешали ему! Да, все именно так».

– Вы хорошо их потрепали, – продолжал Гиммлер. – Но они не уйдут, пока не взорвут кинозал. Можете мне не верить, но тогда произойдет непоправимое.