Сергей Зверев - Ненависть и месть

Давай, родной, давай!

Как будто услышав его мольбы, лифт вздрогнул и, набирая скорость, помчался к последнему этажу.

Вот так, вот так, хорошо.

Сейчас надо выйти, разыскать дверь, ведущую на крышу, и выбраться наверх. Там он сможет держать под прицелом своих врагов. Пусть только высунутся.

А вдруг дверь заперта? Тогда шансы Жигана уменьшаются почти до нуля. Он окажется запертым в углу, и его в конце концов наверняка расстреляют с разных сторон.

Ничего, просто так вам взять меня не удастся.

Лифт внезапно замедлил ход. Надрывное урчание доносилось откуда-то сверху, как будто электромотор испытывал страшные перегрузки.

Ну еще немного, давай.

Лифт каким-то странным образом подпрыгнул и замер. Но двери не открывались.

Черт, только этого не хватало – застрять в шахте. Какой подарок этим, внизу. Вот он я, один сижу в железной коробке, берите меня тепленьким.

Жиган со злости ударил ногой по сомкнутым половинкам дверей. Внезапно они разошлись в стороны.

Обрадованный, Константин бросился вперед.

– А-а-а…

Перед его ногами простиралась бездна. Падая вниз в черную пропасть, он выронил свой пистолет, который был мгновенно проглочен мраком.

Жиган, инстинктивно взмахнув руками, успел уцепиться пальцами за раскрытую створку кабины. На одной руке он висел над пропастью.

Откуда-то сбоку доносились звуки шагов. Только бы продержаться еще пару секунд, пока придет помощь.

Но откуда она может прийти? Рядом нет ни лестницы, ни площадки. Вокруг одна черная пустота.

Сбоку неожиданно возникла чья-то фигура. Мальчишка. Как он здесь оказался? И как он может идти?

А, понятно. Вот она, лестница, сбоку. Ну давай, пацан, давай. Господи, да это ж Игнат.

– Дай руку, братишка! – закричал он.

Жиган, держась за створку из последних сил, протянул Игнату свободную руку. Они уже соприкоснулись пальцами. И вот ладонь Игната легла на его запястье.

Кажется, все. Пронесло.

– Держу, братишка.

Пальцы, цеплявшиеся за створку двери, сами собой разжались. Константин сорвался, но в последнее мгновение рука Игната удержала его.

– Молодец, младшой! Держи, я сейчас.

Зацепившись за край лестничного пролета, Жиган рванулся вверх. Зачем же он это сделал?

Игнат не смог удержаться и рухнул вниз вместе с Константином.

Дыхание у Жигана перехватило. Сердце замерло. Над головой сомкнулась тьма.

– Уф, черт…

Раскрыв глаза, Константин вскочил с постели. По лбу стекали капли холодного пота. Глаза по-прежнему видели перед собой пожирающую тьму.

Он вытер лоб ладонью и, едва отдышавшись, встал. И приснится же такое. Какая-то погоня, лифт, черная пропасть…

Нервы ни к черту. Похоже, ты стал стареть, Жиган. С тобой еще ничего не произошло, а ты уже чувствуешь себя как загнанный за флажки волк. Нет, пожалуй, не так. Волк хотя бы может огрызаться, бросаться на частокол ружей, направленных на него. А куда бросаться тебе, Жиган? Ты сейчас больше похож на зека в камере. На тебя со всех сторон давят стены, напряжение, не находящее разрядки, надрывная скука ожидания.

К чертовой матери…

Приняв контрастный душ, Панфилов немного пришел в себя. Как будто отпустило, но надолго ли?

– Игнат, подъем! – крикнул он, выходя из ванной комнаты.

– Чего орешь, я здесь.

Младший брат сидел на кухне с чашкой горячего кофе в руках. Константин глянул на настенные часы. Половина шестого.

– Ты чего вскочил в такую рань, младшой?

– Ты еще спрашиваешь? – усмехнулся Игнат. – Сам орал, как ненормальный.

– Я орал?

– Сон, что ли, дурной приснился?

– Да, хрень какая-то.

На мгновение закрыв глаза, Константин вновь представил эту черную яму под ногами, ощутил, как замирает сердце и перехватывает дыхание. Надо поскорей избавиться от этого наваждения.

– Где кофе?

– Вот чашка. Я тебе уже заварил.

Константин успел сделать несколько глотков, когда зазвонил телефон.

– Константин Петрович, – услышал он в трубке голос Семенкова, – мы выезжаем.

– Кто это мы?

– Мы с Ипатовым. Ты что, плохо спал? Саша Ипатов – охранник твой.

– Твою мать, – ругнулся Константин прямо в трубку. – Извини, Владимир Иванович, забыл.

Положив трубку и вернувшись за стол, Константин поймал на себе чуть насмешливый взгляд младшего брата.

– Ты чего? – буркнул он.

– Я вот смотрю на тебя, старшой, и думаю, – улыбаясь, проговорил Игнат, – тебе надо или симфонию написать, или морду кому-нибудь набить. Но поскольку с музыкой дела у тебя плохи, выбора не остается. Надо кому-нибудь почистить рыло.