Сергей Зверев - Ненависть и месть

– Порожняк, в натуре, скес, – подытожил Макар. – Дык его ж Шурик Захар толкает.

И опять все посмотрели на Каблука, но он снова промолчал. Братва приуныла. Всем было ясно, что Рябой прав. Но маячивший за фигурой Саши Порожняка силуэт Захара гасил вспышки энтузиазма. Покуривая, братишки переминались с ноги на ногу.

– Ну че, так и разбежимся? – скривился Рябой. – Будем сидеть по хатам, за юбки держаться, пока нас всех не ухандокают?

– А че, Рябой все верно сбацал, – откликнулся Макар. – Лаврушников надо замесить, чтоб знали, кто в Запрудном хозяин.

– Ну, кто еще со мной? – оживился Рябой. – Закошмарим лаврушников?

Кроме Макара, вызвались еще Никон и Деревяшка. После некоторых раздумий согласился и Каблук.

– Подстрахую, если что, – сказал он.

Ехать решили на двух машинах. Остальные с интервалом в несколько минут отправились в город.

– Макар, ты хоть знаешь, где он живет? – спросил Рябой, сидя в пассажирском кресле темно-синего «Форд-Скорпио» рядом с водителем.

Его подельник, управлявший машиной, пожал плечами.

– Видел один раз.

– Это когда же?

– С Порожняком однажды к нему ездили. Там еще были Шустрый и Ермолай.

– От этих уже ни хрена не дождешься, – неожиданно засмеялся Рябой. – Точно, Никон, одна надежда на Макара.

– Ага, пускай извилинами шевелит.

– Ежели б днем дело было, – озабоченно сказал Макар, – сразу бы нашел. А щас темно, как у негра в жопе. Тут, бля, без бутылки не прокумекаешь.

Два автомобиля ехали по узкой проселочной дороге, завершавшейся с левой стороны леса. Первым шел темно-синий «Форд-Скорпио», сзади, почти не отрываясь, следовал «Опель-Омега» с двумя пассажирами. За руль сел сам Каблук, рядом с ним Деревяшка.

Четверо из них были вооружены пистолетами «ТТ». Выступавший в качестве предводителя Рябой держал на коленях короткоствольный автомат. Оружие было совершенно новым. «Тэтэшки» едва-едва успели протереть от заводской смазки. Автомат купили недавно по случаю у какого-то приезжего работяги, который по частям тащил его с завода, а потом собрал в домашних условиях.

Несколько волын подкинула московская братва, получившая товар по бартеру от приморских коллег – в обмен на ящик патронов к автомату Калашникова.

Никон, сидевший за спиной Макара, вытащил свой «ТТ», проверил обойму и стал щелкать кожухом затвора.

– Да завязывай, в натуре, – недовольно сказал Рябой. – Че ты дергаешься?

– Да, бля, китайская волына, – виноватым тоном сказал Никон. – Еще откажет.

– Не откажет, – успокоил его Рябой.

– Ага, – скептически протянул Никон, – знаешь, как узкоглазые эти волыны клепают? Как у нас на зоне алюминиевые ложки. Нажмешь на курок, а он – «бемц», и ни хера. Московские пацаны говорили, с ними ухо надо держать востро.

– А ты, как я погляжу, хитрый Митрий. Насрал в штаны, а базаришь – ржавчина, – гоготнул Рябой.

– Ни хера я не насрал, – обиделся Никон. – Сам-то, бля, с «калашом» сидишь.

– Лучше «лимонку» свою доставай. И не хер бздеть. Макар, скоро там?

– Скоро, скоро. Сейчас повернем, и считай, приехали.

Никон еще беспокойнее заерзал на заднем сиденье. Судя по всему, он уже начинал сожалеть о том, что согласился принять участие в вылазке.

– Слышь, Рябой, а может, не надо было на своих тачках? Расконопатили бы пару каких «жигуленков», номера поснимали и вперед. А так херня какая-то получается.

– Ну, – сквозь зубы процедил Рябой, – что ты еще вякнешь?

Лицо его побагровело, хотя это и не было видно остальным пассажирам автомобиля.

– Че это, вякну? Я ж не просто ветер гоняю, я рассуждаю.

– О, бля, он рассуждает. Слышь, Макар, этот гондон штопаный даже слово такое где-то слыхал. Я не знаю, а он знает. Он рассуждает!..

– Ну да, в натуре, – оскорбленно взорвался Никон. – А че, ты один крутой? Если Айваз в авторитете, ему надо было объяву послать.

– Может, он там среди своих в авторитете, – огрызнулся Рябой, – а мне на него насрать. Вкурил?

– Подъезжаем, – коротко бросил Макар.

– Все, пацаны, сдали рога в каптерку, – скомандовал Рябой, передергивая затвор «калашникова».

Подобно другим подмосковным авторитетам, Айваз перебрался с недавних пор в загородный особняк. Пришли новые времена, стали забываться или игнорироваться прежние заповеди, запрещавшие ворам в законе обладать личной собственностью, в том числе и крупной недвижимостью. Айваз не был одинок в своем желании пожить красиво. Его вдохновляли примеры таких известных личностей, как балашихинский авторитет Фрол или держатель российского воровского общака Паша Цируль.