Сергей Зверев - Ненависть и месть

Стоило тому на мгновение отвести взгляд, как Кононов схватил со стеклянной полки маленький стальной баллончик с пеной для бритья и тут же поднес его ко рту.

Охранник, пожелавший выкурить еще одну сигарету, полез в карман за пачкой. В это мгновение Кононов вдруг рухнул на пол ванной комнаты и начал биться в судорогах.

– Эй! – встревоженно крикнул охранник. – Ты че, припадочный?

Кононов резко выгнулся, повернувшись лицом к своему соглядатаю.

– Твою мать, – выругался тот, – эпилептик.

Глаза Кононова выпучились, лицо исказила кривая болезненная гримаса, изо рта лезла белая пена. Конвульсивно выгибаясь, Кононов принялся колотить руками по кафельному полу, ногами по стене. Со стеклянной полки под зеркалом посыпались туалетные принадлежности.

Внештатная ситуация привела охранника в замешательство. Поначалу он дернулся за пистолетом, но понял, что это бессмысленно. Потом, наверное, решил, что надо подождать. Понадеялся, что само пройдет. Но Кононов, мастерски изображая роль эпилептика-припадочного – от этого, возможно, зависела его жизнь, – все сильнее и сильнее бился в конвульсиях.

Таким образом ему удалось добраться почти до самых ног охранника, который топтался в дверном проеме, ни на что не решаясь.

Кононов резко схватил парня за щиколотки и с силой рванул на себя. Охранник плашмя упал на спину со звуком, напоминающим падение мешка с картошкой. Хлоп – и все, тихо. На всякий случай пленник еще пару раз ударил своего надзирателя кулаком в пах. Но это не вызвало никакого видимого эффекта – охранник потерял сознание, ударившись затылком об пол.

Кононов мгновенно вскочил на ноги и, отплевываясь от сладковато-жгучей пены, сполоснул рот – терпеть дальше это было уже невозможно. Потом он обезоружил охранника, перевернул его на спину, завел руки назад, вынул из заднего кармана джинсов наручники и защелкнул на запястьях.

Вот так-то. Но и этого Кононову показалось мало. Он взял рулон туалетной бумаги, отмотал длинный кусок, скомкал и запихнул его в рот своему неподвижному противнику.

Теперь путь к свободе для Александра Кононова был открыт. Первым делом он бросился к своему кожаному кейсу, открыл его и аккуратно вскрыл подкладку с помощью авторучки. Коллеги, запершие его в гостинице под домашним арестом, едва ли предполагали, что Кононов так хорошо подготовился к возможным неприятностям. Ведь они лишили его документов и кредитных карточек, без которых даже в случае побега ему не удалось бы далеко уйти. В лучшем случае – до ближайшего полицейского участка.

Но Строгин и Каримов прекрасно знали, что в полицию президенту российского коммерческого биржевого банка обращаться не резон. При таком варианте развития событий они вполне могли подстраховаться еще на родине, в России. Строгину, например, ничего не стоило подать заявление о возбуждении против Кононова уголовного дела по обвинению в мошенничестве или в финансовых аферах. Потерпевший сразу превращался в преступника, и Россия могла потребовать его выдачи по международным каналам.

Допуская такую возможность, Александр Кононов перед отъездом из Москвы приготовил себе двойной комплект документов и кредитных карточек. В Варшаву он приехал по общегражданскому заграничному паспорту, а мидовский паспорт с германской и американской визами припас на черный день. И вот этот день наступил. Теперь Александр Кононов сожалел лишь о том, что операцию с переводом крупной суммы валюты через подставные фирмы на счета банков в оффшорной зоне повторить не удастся.

А ведь как замечательно было бы увеличить личный капитал с десяти, скажем, до ста миллионов долларов!

Что ж, другого выхода не остается. Путь Александра отныне через Атлантику лежит в царство свободы, Соединенные Штаты Америки. Но прежде нужно закончить кое-какие дела в Праге и во Франкфурте-на-Майне.

– Константин Петрович, ты мой подарок не потерял? – спросил Семенков, заходя в рабочий кабинет Панфилова.

– Всегда при мне.

– Это хорошо, – сказал Семенков, усаживаясь в кресло. – Охранника я проинструктировал лично. Кстати, как он тебе?

Константин вспомнил юное, почти детское лицо парнишки, который теперь постоянно сопровождал его во время поездок.

– Извини, Владимир Иванович, пока не было времени познакомиться поближе. Но какой-то он уж очень зеленый.

– Зеленый не зеленый, а у себя в спецназе был лучшим стрелком. Одинаково точно стреляет с двух рук, да и рукопашному бою неплохо обучен. Закончил курсы по подготовке телохранителей.