Сергей Зверев - Ненависть и месть

Из ванной доносилось мурлыкающее пение.

От сознания собственного бессилия Кононову захотелось заплакать. Молодой удачливый бизнесмен, который привык ворочать не сотнями тысяч и даже не миллионами, а десятками миллионов долларов, который продавал и покупал политиков, чиновников, военных, кагэбэшников, перед которым трепетали государственные мужи и менее удачливые конкуренты, лежал сейчас здесь, в номере маленькой варшавской гостиницы, прикованный к ножке кровати, обездвиженный, как паралитик.

И даже самое верное оружие, которое всегда позволяло Александру Кононову одерживать победы, – его мозг – было не в состоянии действовать. Его эффективно обезвредили каким-то наркотиком. Для того чтобы восстановить работоспособность мозга, Кононову требуется совсем немного – холодный душ и горячий кофе.

Закрыв глаза, он попытался представить себе – нет, не отдых на Гавайских островах, – а всего лишь маленькую фарфоровую чашку, наполненную дымящимся темным напитком. Она проплывала мимо, к ней почти можно было прикоснуться губами, но…

– Что это тебя так перекосило? – раздался прямо над ухом голос охранника.

Забывшись в своих видениях, Кононов не услышал, как его визави вышел из ванной комнаты.

– Я смотрю, ты что-то вообще закис. Ладно.

Охранник отцепил дужку браслета от кровати и надел ее себе на руку.

– Думаешь, я смогу сбежать в таком состоянии? – просипел Кононов. – На мне даже трусов нет.

– Ну и что? – спокойно возразил тот. – Может, ты голышом по улицам любишь бегать. Давай, топай в сортир.

– О Боже мой, – простонал Кононов, поднимаясь с постели.

Странная это была картина: совершенно голый человек, прикованный наручниками к другому человеку, но одетому.

– Господи, да это же паранойя какая-то. Я что, сам до туалета дойти не могу?

– Кто тебя знает? Может, ты в окно хочешь кинуться?

– В какое окно? Оно же заперто. И куда я вообще могу убежать? Вы же отняли у меня документы, кредитные карточки.

Охранник завел Кононова в ванную и наконец снял с его руки браслет.

– Здесь можно, – сказал он. – Отсюда ты точно никуда не сбежишь.

Кононов поплелся к унитазу, встал возле него, затем резко обернулся. Охранник, сунув в рот сигарету и закурив, прислонился плечом к дверному косяку.

– Я не могу этим заниматься, когда мне смотрят в задницу, к тому же голую.

Ухмыляясь, охранник перевел взгляд в сторону.

Кое-как помочившись, Кононов перешел к водным процедурам и включил холодную воду. Буквально за несколько минут бодрящие струи вернули его к жизни. Шум в голове и боли прекратились, мозг прояснился, заработал, с компьютерной скоростью просчитывая варианты.

«Они ждут, когда я сломаюсь. Они надеются, что я сломаюсь. Не выйдет. Я не дам им такой возможности. Они сделали ошибку, одну существенную ошибку. Им надо было заняться этим немедленно. Они дали мне время. Я должен им воспользоваться».

Кононов выключил воду, снял с полки аккуратно сложенное махровое полотенце, вытерся, обернул полотенцем торс. Он не торопился, стараясь выгадать максимум времени, пока руки его свободны.

После утреннего туалета охранник снова прикует его наручниками к какой-нибудь трубе, и, по крайней мере до следующего утра, о побеге можно будет только мечтать.

«Броситься на него, попытаться в драке завладеть оружием? Нет, охранник парень крепкий, тренированный. У меня организм еще ослабленный. Если я не смогу завладеть пистолетом в первое же мгновение, то шансов у меня нет. Пистолет у него за поясом на спине, сразу не дотянуться».

Кононов встал у зеркала, оглядывая свою небритую физиономию.

«Поднять шум, крик? Чего я этим добьюсь? Обратиться в полицию с заявлением на собственных подчиненных? Конечно, нет. Здесь Строгин просчитал все правильно. Я должен просто ускользнуть, ускользнуть… Как?»

Взгляд его упал на торчавший из стаканчика бритвенный прибор, одноразовый станок фирмы «Бик». «Использовать его в качестве оружия глупо. Это ведь не опасная бритва, здесь даже лезвия нормального нет. Кажется, опытные преступники умеют каким-то образом метать половинки лезвий. Но я-то этого не умею…

Да, надо побриться. Только где взять помазок? А зачем помазок, если есть пена для бритья? Пена… пена… А что, это мысль. Будет немного неприятно, но придется потерпеть.

Так, какая у нас там пена для бритья? „Алоэ“. Гадость, наверное».

Склонившись над умывальником, Кононов принялся плескать в лицо себе водой, хлопать ладонями по щекам. В общем, всячески мельтешить. Он распрямлялся, нагибался, заглядывал в зеркало, поправлял свои мокрые волосы, через отражение в зеркале не переставая следить за поведением охранника.