Сергей Зверев - Ненависть и месть

Лицо Артура озарила радостная улыбка.

– Мир и покой вашему дому, – приветствовал его Панфилов.

– Проходи, Жиган.

В прихожей они обменялись крепким рукопожатием.

Обстановка в квартире была такой же скромной, как и дом, в котором жил Артур: старый диван с протертой обивкой, платяной шкаф, рыжий вылинявший ковер на полу в комнате побольше; тумбочка и обычная кровать с панцирной сеткой в комнате поменьше.

Единственная роскошь, которую позволил себе Артур, – аппаратура: аудиоцентр «Хармон Кардан» и колонки «Джи Би Эл» в углах комнаты. Шикарный хай-эндовский проигрыватель компакт-дисков и блок усилителей смотрелись в квартире, оклеенной выцветшими обоями и уставленной допотопной мебелью, как-то странновато.

– Есть у меня такая слабость, – признался Артур, – люблю музыку. Друзья об этом знают и присылают из-за океана хорошие компакт-диски. Здесь таких не найти. Настоящий американский джаз… Взгляни.

Высокая пластиковая стойка, стоящая рядом с радиокомплексом, была нашпигована прозрачными пластмассовыми коробочками.

– Вот Луи Армстронг. Запись уникальнейшая. Концертное выступление в Карнеги Холл. Между прочим, в 1926 году сделана. Бенни Гудмен, Чарли Паркер… Ты Чарли Паркера слышал?

– Нет.

– Великолепный был музыкант и человек интересный. Я поставлю, послушай.

Печальные, щемящие звуки саксофона заполнили комнату, временами напоминая крики раненой птицы.

– Включаю Паркера, – с наслаждением прикрыв глаза, сказал Артур, – ничего вокруг не замечаю, как будто нет ни этой «хрущобы», ни осени за окном, все куда-то уходит, растворяется… Да, что же мы стоим? Проходи на кухню, Жиган.

Скромный кухонный стол украшала бутылка французского коньяка в окружении шпрот, балыка, ветчины и фруктов.

– Ты не подумай, что я здесь гужую, – словно оправдываясь, сказал старый вор. – Просто, когда ты позвонил, я сходил в магазин, прикупил кое-чего.

Они выпили по рюмке, закусили осетриной.

– Старика приехал навестить или по иным надобностям? – поинтересовался Артур.

– Хотел бы соврать, да не могу. Есть у меня к тебе один вопрос.

– Всегда рад помочь. К тому же я твой должник.

– Был у меня один компаньон – Григорий Володин. Мы вместе с ним занимались торговлей бензином. Точнее, я дал ему денег на торговлю бензином. Теперь нет ни компаньона, ни денег.

– Куда же они подевались?

– Григорий вел свои дела через Российский коммерческий биржевой банк. Председатель правления банка Кононов исчез с деньгами, Володина убили. Все его документы пропали.

– Ты хочешь найти тех, кто его убил?

– Нет. Меня интересуют мои собственные деньги.

– О какой сумме идет речь?

– Сейчас примерно пол-«лимона» баксов набежало. Я, конечно, понимаю, что для Москвы теперь это не такая уж большая сумма…

– Почему же? – не согласился Артур. – Полмиллиона есть полмиллиона…

– Но это только часть той суммы, которую банк остался должен моему покойному компаньону.

– Ты хочешь добраться до этих денег?

– Для этого мне нужно найти Кононова – председателя правления банка.

– А если его уже нет на этом свете?

– Лучше бы он был жив…

– Попробую тебе помочь, чем смогу. Но для этого понадобится сделать несколько звонков в Штаты, Европу…

– Я беру на себя все расходы.

– Не будем откладывать дело в долгий ящик.

Артур сходил в комнату, вернулся с толстой записной книжкой в руках, сделал несколько пометок, уточнив имя, фамилию, название банка, и лишь после этого взялся за телефонную трубку.

– Жиган, ты пока послушай музыку.

С рюмкой коньяка в руках Константин вернулся в комнату, сел на диван и, прикрыв глаза, погрузился в надрывные, бередящие душу звуки саксофона.

Минут через сорок к нему присоединился Артур, который принес с собой бутылку и тарелочку с закуской.

– Крючки заброшены, – сказал он, присаживаясь на диван рядом с Константином. – Если твой Кононов в Европе, Штатах или Канаде, то мы его найдем. А вот Азия, Африка или Южная Америка – мертвые зоны.

– Что ему делать в Африке или Южной Америке?

– Баксы-то везде принимают, Жиган. И потом… Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро… Там, кажется, пять миллионов мулатов, и все они ходят в белых штанах. – Он рассмеялся, разливая коньяк по рюмкам.

– Будем ждать?

– Других вариантов нет. Наслаждайся коньяком, слушай музыку. Или, может быть, тебе не нравится джаз?

– Начинает нравиться.

Жиган прожил у Артура еще два дня. Они пили коньяк, слушали музыку, гуляли по улицам, заходили в магазины, сидели в парке.