Виктор Иванников - Чужбина

— Работа в принципе закончена. Реальное состояние дел на комбинате и вокруг его понятно. Предельная цена ему ясна. Перспективы восстановления, запуска на полную мощность и дальнейшего развития, с учетом привлечения инвестиций, тоже ясны. Они, конечно, будут уточнены при дальнейшей детальной проработке, но это уже дело специалистов.

Соломон Наумович дал всем день еще раз обдумать свои выводы, быть готовыми к взаимодействию с группой специалистов, которые прибудут для заключения сделки о приобретении комбината. Завтра прибудут двое переговорщиков в помощь ему. Послезавтра он намерен начать официальные переговоры с хозяином комбината об условиях совершения сделки. Но сегодня, для выяснения вопросов, возникших в ходе исследования и проверки, он договорился о беседе с Ошером Мендловичем, поэтому просит всех быть на своих местах в комнатах и быть готовыми к участию в этой беседе.

Как только все разошлись, они позвонили по внутреннему телефону, и прошли в кабинет к хозяину. Тот встретил их, хоть и настороженно, но достаточно гостеприимно — чай и прочее было уже на столе. На этот раз юрист применил иную тактику — начал напрямую задавать вопросы, требующие четкого и ясного ответа. Первая группа вопросов касалась непонятного статуса целого ряда составляющих инфраструктуры и социалки комбината, официально находящихся в собственности владельца, в частности: гаража, погрузо-разгрузочной площадки и склада на товарной железнодорожной станции, склада на территории комбината, котельной, бетонного узла, кирпичного заводика, столярного цеха, кузнечно-прессового цеха, пекарни, пансионата, поликлиники, профилактория, Дома быта, Дома культуры, мастерских по ремонту одежды, обуви и электроприборов. Ошер Мендлович сразу же сник, опустил голову, долго думал, собираясь с ответом, затем стал пояснять, что же произошло. А произошел наглый, в духе действия бая, самый настоящий их захват. В один прекрасный день к нему явился юрист бая с личностью, известной в городе, как главный палач бая, и двумя его подручными. Юрист помахал папкой, в которой лежали три листка и пояснил:

— Уважаемый Икрам согласился на предоставление ему в долгосрочную аренду следующих подразделений комбината…. По указанию уважаемого Икрама, он — юрист, все оформил в виде договора аренды, так что уважаемому Ошеру Бухарскому не стоит беспокоиться. Договор уже вступил в силу. Сейчас, согласно этому договору сотрудники и служащие уважаемого Икрама занимают на них свои рабочие места. Текст договора Вам необязательно иметь, я сам Вам расскажу условия. Они просты: все, что касается оплаты ЖКХ — это за комбинатом, пользуются же этими объектами служащие бая.

— Что мне оставалось делать, когда рядом, буквально навис этот палач, а его подручные, как овчарки, ждали команды взять! Вот и пользуется этот мерзавец нашим добром, а моих оттуда повыгонял и больше никого не пускает, что там творится — один бог ведает. Сделать ничего не могу, власть за него — мол, у него с Вами договор аренды на много лет.

Он помолчал, с горечью добавил:

— Я все понимаю, готов из реестра исключить эти объекты. Может когда-то власть все-таки образумится, воздаст бандитам по заслугам, ну, а сейчас — это нереально. Можно также оставить их, но взять за них что-нибудь до десяти процентов, может у Вас получится их вернуть или дождетесь «судного дня» над этим мерзавцем.

Соломон Наумович его внимательно выслушал и пообещал обдумать это важное добавление к условиям сделки и, при обсуждении конечных условий, сообщить свое решение по этому поводу. После этой важной договоренности беседа продолжалась уже по другим вопросам, касающимся действующих и планируемых поставщиков хлопка, потребителей и номенклатуры продукции. Затронул Соломон Наумович и состояние парка станков, комплектующих, тех, кто их в настоящее время готов поставлять, на каких условиях. Заинтересовался он и состоянием дел в училище, готовящем рабочую смену для комбината. Все эти нужные ему сведения юрист выяснил тщательно, досконально, не допуская ни одной неясности. Несколько раз они вызывали своих специалистов. Все вместе, обсудив поставленный им вопрос, приходили к единой оценке и сообщали результаты. Эта беседа была явно изнурительной для обеих сторон, но никто из них не жаловался, не обижался, даже когда назревал явный антагонизм между ними. Всё-таки они были людьми с огромным практическим опытом и прекрасно понимали — им надо найти точки согласия, а не разрыва. В конце концов, ими преодолевались эмоции, включалась логика, расчет и трезвая оценка. Карим не вмешивался в их споры, но слушал очень внимательно, отмечая про себя те детали, которые заметить он просто-напросто не сумел и с коими ему обязательно придется иметь дело, если он встанет у руля этого комбината. Заключительная серия вопросов касалась кадров, организованности рабочих, их профпригодности, морального состояния и уровня заработной платы. Эти вопросы у утомленного Ошера Мендловича вызвали неожиданное оживление, он объявил: