Виктор Иванников - Чужбина

С утра с Иркином поехали в Самарканд, там арендовали микроавтобус и во второй половине дня в Самаркандском аэропорту уже встретили прибывшую команду. Старший, чем-то очень похожий на Ошера Мендловича, представил всех. Один из них был экономист, другой — технический специалист, как раз по хлопкоочистительному и хлопкоткацкому производству, третий — по финансовым делам, а трое других — специалисты по безопасности. Сам старший отрекомендовал себя в качестве юриста. Условия, которые им предоставил хозяин комбината, их вполне устроили. Для начала Карим свозил их в рекомендуемый Иркином местный ресторан, где вкусно, сытно покормил узбекскими блюдами. Затем, забрав с собой старшего в машину, в микроавтобусе отправил всех остальных с наказом Иркину отвечать на все заданные вопросы, ничего не утаивая. В городе никуда не заезжали, нигде не останавливались, сразу же проехали к проходной. По распоряжению Ошера Мендловича их пропустили к директорскому корпусу, расселили по номерам гостевого отсека, о котором ранее говорил хозяин. Карим обрисовал старшему — Соломону Наумовичу — состояние комбината, обстановку вокруг комбината, рассказал о бае и об интересе хозяина страны, вернее, его деток, заправляющих хлопком страны. Соломон Наумович его внимательно выслушал, принялся пытливо уточнять, особенно про бая, сказав, что воздействие бандитских приспешников придется отдельно обсуждать с экономистом, он-то сможет оценить это. К моменту своего вселения, Соломон Наумович уже довольно четко, разумеется только со слов Карима, представлял себе ситуацию с комбинатом. Карим, Иркин и приехавшие, после обустройства, поужинали в небольшой комнате тем, что приготовила отряженная из столовой повариха. И, надо сказать, неплохо приготовила.

Старший присланной команды объявил всем её членам:

— Работа начнется в восемь утра. До девяти — распределение по направлениям. Я сам распределю всех, после беседы с хозяином комбината.

Утром в небольшом зале Ошер Мендлович знакомился с приезжими, которых представлял Карим. После представления, по просьбе Карима, к каждому из прибывших, за исключением специалистов по безопасности, был прикреплён один из сотрудников комбината. Все разошлись по рабочим местам. Со специалистами по безопасности решено рассмотреть вопрос отдельно, причём, это уже будет исключительно в компетенции самого Карима. Остались трое — хозяин, Соломон Наумович и Карим. Началась беседа. Сначала задавал вопросы Ошер Мендлович. Они в основном касались компетентности каждого из прибывших, насколько можно доверять их оценкам, где и когда они участвовали в такого рода работах. Его вопросы заняли более часа. Затем наступила очередь Соломона Наумовича. Он заранее извинился за возможно некорректно поставленные вопросы, пояснив:

— Мы с Вами, уважаемый Ошер Мендлович, деловые люди. Нам предстоит совершить довольно крупную сделку, которая, как мне кажется, должна завершить Вашу карьеру в этой стране. Я все понимаю, сколько Вы вложили в этот комбинат, что Вам это стоило. Но и Вы тоже должны нас понять. Нам здесь, если, конечно, мы договоримся, придется вместо Вас хозяйствовать, поэтому мы должны знать все трудности. И в этом рассчитываем на Вашу откровенность. Чем откровеннее будет наш диалог, тем быстрее мы сможем с Вами либо прийти к соглашению, либо прекратить взаимодействие. Полагаю, и Вы тоже так думаете и заинтересованы в этом. Нам очень не хочется подключать другие информационные команды по выяснению реальной ситуации. Это, во-первых, потеря времени, очевидно так дорогого для Вас, а также и для нас; во-вторых, определенно затраты, в принципе не нужные в рамках партнерства…

Хозяин только пожал плечами:

— Спрашивайте, Соломон Наумович, постараюсь дать ответы на Ваши вопросы.

Юрист показал, и весьма наглядно, что свой хлеб у Петра Васильевича Хомякова он ест не зря. Метод его Кариму напомнил виньетку, которая окружает рамку с содержимым, самым главным. Он с одной стороны несколько завуалировал главный вопрос, цель, а с другой — мелкими, но целенаправленными уточнениями выяснял подробности, детали, особенности. Ошер Мендлович и сам был, что называется, «битым — перебитым». Он быстро разгадал эту методику, но поделать ничего не мог. Конечно, попытался поначалу лавировать, говорить полуправду, не досказывать. Но Соломон Наумович был к тому же и отличный физиогномист, довольно легко разгадывал все эти уловки и методично, неуклонно добивался выяснения для себя важных деталей в складывающейся ситуации вокруг комбината. Для Карима — слушать, следить за этой дискуссией этих двух незаурядных личностей, а особенно за юристом, было очень поучительно. Техникой допроса он и сам владел, его учили, но это, как правило, предназначалось для экстремальной ситуации, да еще и с применением или угрозой насилия или спецсредств. А тут — вполне мирная обстановка, никакого насилия, а каков результат! Он только покачивал головой в знак удивления и восхищения. Своими вопросами Соломон Наумович вконец вымотал своего партнера. Поняв это, он приостановил свой натиск, становящийся похожим все более на своеобразную танковую атаку в своей неумолимости и безнадежности для тех, кто под нее попал. Тут же он превратился в светского человека, перевел разговор на другие темы, конечно, затронул и историческую Родину, высказав при этом незаурядную осведомленность о темных и светлых сторонах проживания в ней и существующих там порядках. Дав спустить пар Ошеру Мендловичу, расстались они вполне мирно, с уважением друг к другу. Хозяин комбината дал распоряжение своему юристу предоставить уважаемому гостю все необходимые ему документы, обеспечить требуемую обстановку и быть готовым ответить на поставленные вопросы. С тем и разошлись. Карим с Иркином подключились к группе, которую они определили, как специалисты по безопасности, и далее уже работали совместно. Ритм работы был чрезвычайно напряженным, так как приехавшим был определен срок — закончить все максимум в три дня. Через три дня Соломон Наумович созвал всю группу и потребовал от каждого доложить результаты проделанной работы. Вместе с Каримом он внимательно выслушал каждого. Подвел итоги: