Виктор Иванников - Чужбина

Карим тоже твердо высказывался за такое решение.

Решили прерваться на полчаса-сорок минут и затем продолжить. Так и сделали. Снова в комнате юриста состоялся мозговой штурм предложений Ошера Мендловича. Каждое из них, что называется, было «распробовано на зубок». Все они были разделены на три группы. Первая, наиболее многочисленная, была, как выразился психолог, «для поддержки штанов», то бишь авторитета хозяина и с ней, недолго думая, согласились. Вторая, менее многочисленная, подвергалась серьезному анализу, были намечены те рубежи, до которых можно было уступить. А а вот третья — всего из трех предложений, вызвала довольно негативную реакцию, ее предложения, как опять же отметил психолог, носили деструктивный для сделки характер. Сначала было решили ответить категорическим отказом, но затем Прокопий, походив по номеру, предложил выработать приемлемые для нового хозяина рубежи. Их обсуждение и заняло оставшееся время. Так как юридическая составляющая предложений Ошера Мендловича была в общем объеме относительно мала и в направлении, интересовавшем Карима, тоже не занимала много места, то решено было дать ответное слово Прокопию. Настроенный весьма агрессивно, Арсений сам порывался дать отповедь этому зарвавшемуся хозяйчику, сидящему на горячей сковороде и еще делающему вид, что ему все нипочем. С трудом, но удалось его убедить в нецелесообразности вести дальнейший диалог с этой позиции. Через час Прокопий, по своему обычаю расхаживающий по комнате, уверенным голосом аргументированно объяснил позицию стороны нового хозяина. Ошер Мендлович выслушал его не перебивая, задумался, глядя на листки с пометками. Все молчали. Арсений скучающе смотрел в потолок, Карим тоже о чем-то задумался, а вот Соломон с Прокопием внимательно наблюдали за хозяином, будучи готовыми продолжать, если будет такая необходимость, эту схватку. Наконец, Ошер Мендлович поднял свою круглую голову, цепко осмотрел каждого, вздохнул, усмехнулся:

— Я так понимаю, торг более неуместен?

— Отчего же, мы изложили свое мнение по поводу Ваших предложений, выделили те, которые, по нашему мнению, непродуктивны и идут вразрез с теми соглашениями, которые, как мы надеялись, уже достигнуты. Но, разумеется, мы еще раз готовы вернуться к ним, послушать еще раз Ваши аргументы, возможно мы услышим нечто новое, что нами было упущено.

— Я вас отлично понимаю, вижу, вы стараетесь быть достаточно объективными и корректными со мной. В наше время в этой стране — это весьма редкое явление. Благодарю вас, господа, за проявленный гуманизм что ли, будь по-вашему. Готовьте уже окончательный текст, будем его подписывать. В свете нынешних реалий, мне кажется, это надо завершить уже сегодня. Сколько, по-вашему, это займет времени?

Юрист прикинул:

— Не более часа, Ошер Мендлович.

— Что для этого вам нужно?

— Компьютер со сканером.

— Хорошо, он будет, а кто будет набирать текст?

— Я сам наберу.

— Тогда пройдемте ко мне, я отпущу секретаршу. Вот ее компьютером можно и воспользоваться, насчет сканера не могу вам сказать. Возможно, таковой есть либо в финансово-экономическом отделе.

Соломон Наумович прервал его:

— Знаете, я забыл про дискету. В ней есть все нужные бланки, обойдемся без сканера.

— Хорошо, господа, прошу ко мне.

Они прошли в кабинет. Усадив их, по внутреннему телефону вызвал ожидавшую секретаршу:

— Карима, пожалуйста, мне и моим гостям чай со всем необходимым. Как принесешь, можешь идти домой. Да вот покажи свой компьютер этому господину, — указал он на Соломона, — покажи, как ты входишь в него, ему надо набрать пару протоколов.

Карима, средних лет, худощавая стройная женщина, удивленно посмотрела на своего шефа, предложила:

— Да я, Ошер Мендлович, пока Вы будете отдыхать, все и наберу.

— Спасибо, Каримочка, этот господин будет параллельно и корректировать его, а это сможет сделать только он сам, так что ему, в любом случае, придется сидеть за ним. Поэтому не имеет смысла. Иди домой, отдохни. Завтра у нас тяжелый день, нужно, чтобы ты была в форме.

Она грустно вздохнула, видимо догадываясь, о каких делах эти господа — приезжие беседуют с ее шефом. Развернулась и ушла. Минут через десять в кабинет на тележке были ввезены пиалушки, чайнички, сладости.

— Вот, Ошер Мендлович, еще что-нибудь?

— Нет, Каримочка, иди, только компьютер этому господину покажи.

Минут через пятнадцать она вновь вошла в кабинет и доложила: