Сергей Майдуков: Смертельный капкан

Он ударил в полные бока Негритоса каблуками, призывая животное ускорить ход.

Тропа нырнула в яр и потянулась по низине, поросшей высокими, в человеческий рост, бурьянами. Пахло разогретой степью и конскими «яблоками», то и дело выкатывающимися из отставленного хвоста Негритоса. На небе не было ни единого облачка, в синей вышине парила какая-то хищная птица: орел, коршун или ястреб.

Глядя на нее, Соболев подумал, что он и сам такой же одинокий, сильный и свободный. В его сердце не было ненависти ни к Андрею, ни к его отцу, ни даже к Юрке Никольникову, заварившему всю эту кровавую кашу. Соболев был выше этого.

Каждый в этой жизни ведет свою собственную игру, надеясь обставить остальных. Вот и Никольников решил, что ухватил бога за бороду, когда стал шантажировать Соболева. Причем хитренько так, не заводя разговоров о цене компромата, который собрал. Нет, Юра Никольников всегда любил изображать из себя высокоморальную личность, этакого бескорыстного борца за справедливость. Вот и подъехал к Соболеву на хитрой козе: явись, мол, с повинной, прими наказание за дела неправедные, а потом живи дальше с чистой совестью.

Издевался так тонко. Понимал, что бывшему прокурору на зоне конец. Думал, что Соболев сам откупные предложит. Просчитался, подлец. Выкопал бывшему другу яму, в которую сам же и угодил. А вот со вторым дружком вышла осечка. Нашла коса на камень, а камень тот звался Андреем Тумановым. Крепкий оказался орешек. Ну ничего, Соболев и не таких ломал. Скоро не будет ни Андрюши, ни телочки его, ни требований пересмотреть дело Никольникова. Скоро все наладится, очень скоро.

Высмотрев косую тропку, ведущую вверх по склону, Соболев направил туда Негритоса. Оступившись пару раз, вороной вынес седока на гребень, откуда открывался вид на дом и прилегающую местность. Она была пустынной и не слишком живописной: холмы да буераки, рассеченные надвое пыльной дорогой, ведущей к городской окраине с бетонными заборами, столбами и заброшенным цехом с выбитыми окнами. Особняк, приобретенный Соболевым, стоял на отшибе, вдали от людской суеты. То, что надо.

Позволив Негритосу бежать неровной иноходью, прокурор подъехал к компании, поджидавшей его на пустыре. Оранжевый «Смарт» казался игрушечным в сравнении с могучим джипом братьев Рамзаевых, лоснящимся и черным, как конь Соболева.

Адвокат Людмила Виткова лежала на траве. Кит стоял на разметавшихся светлых волосах пленницы, чтобы не рыпалась. Хряк пил молоко из литровой бутылки. Слон чистил разобранный автомат на капоте джипа.

Все обернулись к подъезжающему Соболеву. Не спешившись, он натянул поводья и спросил:

— Где взяли?

— На стоянке, — доложил Хряк, вытирая губы. — Никто не просек, отвечаю.

— Тачку ее сюда я гнал, — похвастался Слон. — Еле втиснулся, блин. Кукольные габариты.

— Что вам нужно? — спросила Людмила, морщась от боли, которую причинили ей волосы, натянувшись при повороте головы.

— Сейчас узнаешь, — пообещал Кит.

Ухмылка его была плотоядной: видать, надеялся потешиться свежатинкой.

— Просьба к тебе есть, — весело произнес Соболев, подъехав ближе, так что конь нетерпеливо переставлял копыта в опасной близости от пленницы. — Выполнишь, и свободна.

Тут ему пришлось кривить душой. Он не собирался отпускать Людмилу Виткову ни при каком раскладе. В его планах она была уже покойницей, замордованной своим любовником, Андреем Тумановым. Негодяй заманил ее за город, не добился взаимности и убил, после чего был пойман и осужден по всей строгости закона. Вот, как было дело. Вернее, будет .

Соболев дружелюбно улыбнулся:

— Ну, что же ты молчишь? Хочешь домой, к маме и папе?

— Пусть ногу уберет, — потребовала Людмила.

— Это зависит от того, как сложатся наши отношения, — пояснил Соболев, слегка разгорячая коня, чтобы тот не переставал рыть землю копытами.

На Людмилу это не могло не произвести впечатления. Как и сам вид огромного коня снизу, включая его немалое «достоинство». Тем не менее, вопреки ожиданиям Соболева, пленница проявила характер.

— Никак не сложатся наши отношения, пока вы меня не отпустите, — заявила она.

— Я могу ей на голову наступить, — предложил Кит с надеждой в голосе.

Обувь он носил сорок третьего размера, и не мокасины какие-нибудь, а тяжелые армейские берцы на зубчатой подошве. Однако у Соболева был заготовлен аттракцион поинтереснее, поэтому он покачал головой:

— Не надо. Гражданин адвокат сейчас подумает немного и примет правильное решение. — Он улыбчиво посмотрел на несчастную жертву. — Людочка, вы, случайно, не мазохистка? Если нет, то советую не упрямиться. Ведь больно будет. Очень больно, предупреждаю.