Валерий Горшков - Каратель

Что для них жизнь какого-то там майора?.. Безукладников понимал, что, сделай он хоть один шаг, скажи хоть слово, отдай бойцам спецотряда хоть один приказ, и пути назад не будет – в высоких кабинетах, в шикарных офисах сунувшемуся не в свое дело бунтарю тут же вынесут смертный приговор. Но не зря боялись майора Безукладникова все питерские криминальные группировки, не зря имел он репутацию «правильного мента», который никогда и ни с кем «не договаривается» и выходит на каждую операцию как на последний и решающий бой с бандитизмом. Командир спецназа знал, что если он начнет войну, то у него будет гораздо больше шансов на бесславную гибель, чем на победу, и все же он решил воевать.

Неприкрытая наглость, проявленная продажным начальством в лице полковника Кирилленко, убедила майора в том, что терпеть больше нельзя. Безукладников вспомнил своих товарищей, погибших в Питере, Твери, Мурманске, Дагестане – во всех тех местах, где его «спецы» выжигали каленым железом бандитскую «масть», и понял: если он хочет сохранить уважение к самому себе, он должен решиться на войну.

Майору добавляло уверенности то обстоятельство, что, в случае чего, горевать о нем будет некому: его родители давно умерли, братьев и сестер у него не было, а женой и детьми майор не обзавелся. Правда, однажды майора все-таки угораздило жениться. В одном кабаке собровцам пришлось укрощать устроивших разборку бандитов, и, когда майор уже собирался выйти следом за угрюмой вереницей задержанных, на нем повисла какая-то дамочка, отрекомендовалась писательницей криминального жанра и стала умолять майора об аудиенции. «Мне так не хватает вашего опыта!..» – причитала писательница. Майор внимательно оглядел дамочку, отметил нарочито беззащитный взгляд, чувственные губы, ладную фигуру и удивительной красоты ноги, продуманно открытые выше колен. Навидавшись на службе самых разных человеческих типов, майор сразу понял, что это восторженное существо к бандитским «телкам», «профурам» и «марухам», конечно же, не относится и в кабаке во время разборки оказалось случайно. Между тем писательница продолжала щебетать: «Я не причиню вам ни малейших хлопот! Вы только скажите мне, когда будете дома, и я вам позвоню!» Безукладников почувствовал себя жестоким взрослым дядей, который лишает милую девочку любимой игрушки, и почти машинально продиктовал дамочке свой телефон. «А без маски вы гораздо симпатичнее, – кокетливо заметила дамочка. – В маске – просто ужас!» Майор действительно снял маску после того, как бандитов увели, и в тот момент сжимал ее в кулаке. Дамочка зацокала к выходу, Безукладников посмотрел на ее ноги, и тут его мужское естество неожиданно воспрянуло с такой силой, что едва не разорвало его камуфляжные штаны. «На хрена ты тогда маску носишь, если телефон даешь кому попало? – заговорила в майоре совесть службиста. – Как насчет правил конспирации для сотрудников спецподразделений?» – «Да не приведет она с собой никого! – оправдывался майор. – Это не тот случай, я же вижу!» – «Ну-ну, смотри», – угрожающе проворчала совесть и замолкла. Майор повернулся к стойке, пытаясь скрыть эрекцию, и некоторое время отдавал команды, стоя спиной к залу и делая вид, будто рассматривает разбитые бандитскими пулями бутылки на полках. «Если она приведет кого-нибудь с собой, я их вычислю», – продолжал успокаивать себя майор.

В следующий выходной он опрометью кидался к телефону, едва тот издавал звонок, и с трудом удерживался от того, чтобы не послать на три буквы сослуживцев, чистосердечно предлагавших ему пойти попить пивка или выбраться за город на шашлыки. Наконец, ближе к вечеру, в трубке послышался знакомый детский голосок, и у майора словно камень с души свалился. Выйдя через некоторое время на балкон, он увидел, как во двор въезжает обычное такси, как из распахнувшейся дверцы на свет божий показываются сначала стройные ноги в изящных туфельках, а за ними и вся писательница: в небрежно распахнутом плаще, с растрепанной прической, она беспомощно озиралась и еще больше, чем в первый раз в кабаке, походила на маленькую беззащитную девочку. Майор еще раз обвел взглядом свой двор, весьма обширный по питерским меркам, не обнаружил ничего подозрительного и свистнул. Писательница подняла на него взгляд и заулыбалась.

Шампанское, загодя купленное майором, они не пили: гостья привезла с собой бутылку французского коньяка. Когда Безукладников сказал, что это дорого, писательница многозначительно ответила: «Бывают такие моменты в жизни, когда забываешь о деньгах».

Читать дальше