Сергей Кулаков - В Венесуэле скучно без оружия

– Молчать!

Генерал шлепнул ладонью по столу. От этого шлепка подлетели бумаги, и Слепцов с победным кличем выхватил одну из них.

– Вот! Это последний рапорт Морозова об отставке. Как вы знаете, подполковник, я не дал ему хода. Тем более что вы так настойчиво защищали своего друга!

– Он мне не… – слетело с губ подполковника.

Но в последний момент он сумел удержаться и твердо посмотрел в глаза генералу.

– Не надо, подполковник, – махнул тот, – не ставьте себя в двусмысленное положение. Морозов – ваша креатура, и с самого начала вы всячески покрывали его. Но теперь этого не будет!

Слепцов положил перед собой рапорт и поставил в углу размашистую подпись.

– Вот, – подвинул он лист помощнику, – прошу вас передать этот рапорт по соответствующим инстанциям.

Дубинин осторожно взял бумагу, вложил в бывшую при нем «докладную» папку.

– Есть, товарищ генерал.

Однако остался стоять у самого стола.

Слепцов помолчал, барабаня пальцами по столу и глядя то на часы-куранты, то на окно, за которым лениво занималось серенькое московское утро.

– Что еще, подполковник?

– Мне кажется, товарищ генерал, давать ход рапорту, пока Морозов на задании, преждевременно, – несмотря на серьезный риск подвергнуться немедленному требованию написать такой же рапорт, заявил Дубинин. – Быть может, по возвращении…

– Вы правы, подполковник, – перебил его Слепцов. – Пока он на задании, мы несем за него ответственность. Но как только он выйдет из игры, сразу же передайте рапорт наверх. И не вздумайте медлить, надеясь на мое снисхождение! Не дождетесь!

– Понял, товарищ генерал. Разрешите идти?

– Идите, подполковник.

Дубинин развернулся и четко вышел, радуясь, что хотя бы одни сутки на спасение Морозова у него по меньшей мере имеются.

Оставшись в одиночестве, Торрес какое-то время сидел неподвижно. Рука, вооруженная карандашом, что-то машинально чертила по листу бумаги. Но глаза были устремлены на карту.

Что-то принесет завтрашний день? Сумеет ли русский что-нибудь раскопать? Подозрительный он тип. О чем он говорил из туалета, так и не удалось расшифровать. Одна короткая фраза на русском языке, почти неразличимая из-за шума воды. К чему такая предосторожность? Неужели он работает на третью сторону? От такого проходимца всего можно ожидать.

Генерал нажал кнопку селекторной связи.

– Да? – послышался голос министра.

– Простите, господин министр, за беспокойство в столь поздний час…

– Говорите, генерал.

Торрес нагнулся ближе к переговорному устройству и негромко произнес.

– Я боюсь, господин министр, что мы можем потерять контроль над ситуацией.

– В каком смысле?

– Надежда на русского агента слабая. Честно говоря, я не верю, что он сможет узнать подробности покушения.

– И что же?

– Во избежание выхода ситуации из-под контроля у нас остается один вариант: не позднее завтрашнего утра арестовать Рамеро и его приспешников. Их имена нам известны. Таким образом, мы предотвратим покушение, лишив заговорщиков руководства.

Торрес отодвинулся от микрофона, не отводя, однако, от него глаз. Если министр с ним согласен, завтра же, а то и сегодня ночью, с заговором будет покончено. Прекратиться эта пытка с ожиданием удачи, которая идиоту Морозову никогда не улыбнется. Он, кстати, спит сейчас без задних ног, и его, как и всякого человека без совести, нисколько не волнует, что на кону стоит судьба миллионов людей.

– Я думаю, генерал, – заговорил министр, – с арестом заговорщиков надо повременить.

– Но, господин министр… – подался к микрофону Торрес.

– Если мы ликвидируем заговор внутри страны, это отнюдь не означает, что ЦРУ откажется от своих планов в Эквадоре, – усталым, но твердым голосом продолжил министр. – Если они подготовили покушение, они постараются его осуществить. Тем более что у них есть шанс убить сразу трех неугодных им президентов. Вы согласны со мной, генерал?

– Да, господин министр.. – вынужден был принять точку зрения собеседника Торрес.

– Поэтому мы должны во что бы то ни стало узнать все возможное о покушении. А это мы можем сделать только с помощью русского. Поэтому Рамеро пока трогать никак нельзя. До тех пор, пока русский находится рядом с ним, у нас есть надежда. Вы со мной согласны, генерал?

– Да, господин министр.

– Тогда не будем спешить. Время есть. Президент летит в Эквадор завтра вечером. Учения начнутся на следующий день. Мы должны успеть.