Евгений Сухов - Бриллиантовый крест медвежатника

Родионов снова на мгновение замолчал, внимательно глядя в глаза Мамая.

– Теперь же, немедля, найди по объявлениям в газетах, кто продает собственный выезд. Что угодно: пролетка, дрожки, шарабан, лишь бы лошади были хорошие. Купи, не торгуясь, и схорони до субботы на постоялом дворе. Дай денег хозяину двора, чтоб охранял. И сам присматривай. Головой отвечаешь. А двадцать седьмого, часиков в десять вечера мы с тобой должны вот что сделать…

Родионов понизил голос, и более четверти часа они беседовали почти шепотом. Говорил преимущественно Савелий. Когда он закончил, Мамай поднял на него восхищенный взор:

– А и хитырый же ты, хузяин, хуже татарина, клянусь Всевышним, да продлит он дыхание твое. Какую обманкэ пыридумал! – восторженно воскликнул он.

– Ладно, не хвали меня раньше времени, – усмехнулся Родионов. – Так ты все понял, Мамай?

– Высе, хузяин.

– Послушай, когда ты, в конце концов, перестанешь звать меня хозяином? – в который уже раз спросил Савелий.

– Латны, больше не буду.

– Тогда, до встречи.

– До встырещи, хузяин…

Сегодня к Васильеву в Управление Савинский пришел сам. Не позвонил, не дотянул, покуда за ним пришлют или придет сам полицеймейстер, – пожаловал собственной персоной. Да еще надзирателя Щенятова с собой прихватил, ибо сведений имелось полный короб и требовали они скорых и безотлагательных решений.

Полицмейстер Васильев восседал за большим письменным столом и был весьма удивлен появлением начальника сыскного отделения живьем. Подобное случалось крайне редко, да еще по инициативе самого Николая Ивановича. Полицмейстер не стал всплескивать руками и иронизировать по поводу столь необычного явления – понял сразу, что в данный момент это неуместно и что Савинский пришел не с пустыми руками.

Николай Иванович сначала попросил полицмейстера выслушать Щенятова. Тот обстоятельно изложил весь ход своего дознания и замер, ожидая вопросов, которые не заставили себя долго ждать.

– Значит, вы полагаете, что этот высокий с длинными руками не причастен к убийству Введенского? – спросил Васильев.

– Полагаю, что нет. Даже уверен, – ответил Щенятов. – Но именно он вручил тому деньги или что-то ценное, что и послужило поводом для нападения на Введенского. Он, очевидно, стал сопротивляться, и его зарезали. Убийц, как я уже докладывал, видела выходящими из сада Введенского маленькая девочка.

– А за что высокий мог дать Введенскому, скажем, деньги? – вышел из-за стола Васильев.

– На этот вопрос я не могу ответить определенно, господин полицмейстер, – ответил Щенятов. – Вероятно, Введенский оказал высокому какую-то услугу.

– Ну, это понятно, – согласно кивнул Васильев и обернулся к Савинскому. – Мне кажется, здесь весь вопрос в том, что этот Введенский служил не так давно референтом управляющего не Алафузовской фабрикой и не заводом братьев Крестовниковых, а управляющего отделением Государственного банка. И этот факт, в связи с появлением в Казани медвежатника-аса, наводит на размышления, что…

Договорить полицмейстеру не дал звонок телефонного аппарата.

– Извините, господа, – вернулся за стол Алексей Иванович. – Полицмейстер Васильев слушает.

Соломон Фельзер решил позвонить с почты. Посетителей не было, и разговаривать он мог спокойно.

– Барышня, – поднял он трубку, – будьте так любезны, дайте мне нумер двенадцать.

– Полицмейстер Васильев слушает, – раздалось в трубке через некоторое время.

– Здравствуйте, господин полицмейстер, – начал Заноза-Фельзер, придав голосу некую взволнованность. – Я имею вам кое-что сообщить по поводу убийства в Подлужной улице.

– Кто говорит? – отозвался Алексей Иванович.

– Доброжелатель, – сказал Заноза.

– Хорошо, слушаю вас.

– Не поймите меня превратно, господин полицмейстер, но люди, совершившие убийство господина Введенского, очень страшные люди, очень…

– Слушаю, слушаю вас, – нетерпеливо буркнул Васильев в раструб телефонного аппарата.

– Я совершенно уверен, господин полицмейстер, что люди, убившие господина Введенского, а их двое, некие Сеня Мохов и Терешка Рябов, наверняка известные вам громилы. Ведь так?

– Допустим, – ответили в трубке. – И все же назовите, пожалуйста, ваше имя.

– Да боже мой, господин полицмейстер, шо ви из-под меня хочите? Чтобы меня тоже зарезали?

– А откуда вы знаете, что это именно они убили Введенского? – осторожно спросил Васильев.