Александр Бушков - Возвращение пираньи

Кацуба присвистнул, покрутил головой:

— Сеньорита, я в восхищении…

— Я вам упорно пытаюсь доказать, что меня не стоит считать тепличным цветком, а вы столь же упорно не верите… — легонько вздохнула Ольга. — Мой кабальеро, я по долгу службы много ездила по стране, по глухим уголкам, немало повидала… Достаточно, чтобы отмечать мгновенно столь грубые несообразности. А вы обратили внимание, что они, собственно, все время палили поверх голов?

— Чего ж удивительного, — буркнул бородач. — Насчет выкуп требовать они мастера, насобачились… Давайте отсюда убираться, а? Еще следом пустятся…

— Асиенда Куэстра-дель-Камири, главный управляющий, — раздался голос, определенно исполненный выжидательности.

«Хесус», — вспомнил Мазур. Маленький человечек с лицом крайне печального суслика, которому загулявшие офицеры шутки ради шваркнули в нору гранату, отчего суслик остался и без дома родного, и без душевного спокойствия…

— Это вы, Хесус? — спросил Мазур.

— Да. Прошу прощения…

— Это полковник Савельев, — с барственной небрежностью сказал Мазур. — Из России. На правах старого знакомого хотел бы засвидетельствовать свое почтение донье Эстебании…

На том конце провода, очень похоже, перебирали в памяти всех полковников, каких довелось встречать. Потом Хесус осторожненько начал:

— Прошу прощения, сеньор полковник, но я никак не могу вспомнить, где слышал вашу фамилию…

— Ледовитый океан, — охотно подсказал Мазур. — Теплоход «Федор Достоевский»… — В трубке послышалось нечто, напоминавшее жалобный писк, но Мазур напористо продолжал: — В свое время ваша хозяйка приглашала меня в гости, я проездом оказался в Барралоче и решил воспользоваться любезным приглашением… Надеюсь, сеньора в добром здравии?

— Конечно, сеньор, — машинально ответил Хесус.

Бог весть отчего, но у Мазура возникло впечатление, что печальный суслик, слишком хорошо вспомнив, при каких обстоятельствах произошло их знакомство, собрался бросить трубку. Очень уж затянулась пауза. Нет, вновь раздался голос:

— Я очень надеюсь, сеньор полковник, на сей раз ваша поездка… гм, связана с более мирными обстоятельствами?

— Ну разумеется, Хесус, старина, — сказал Мазур. — Я просто-напросто путешествую с друзьями, очаровательными и мирными людьми, так что можете смело обо мне доложить.

Снова пауза, покороче. И наконец:

— Переключаю на сеньору…

— Влад? — жизнерадостно заорала в ухо Мазуру донья Эстебания так, словно они расстались не далее как вчера. — Куда вы запропастились? Вы в России сейчас?

— Не совсем, — сказал Мазур. — В Барралоче.

— В Баче?! Не разыгрываете? Я немедленно высылаю за вами лимузин…

— Боюсь, это разрушит мои планы, — сказал Мазур осторожно. — Я собирался к вам на днях…

— Так-так-так! — воскликнула она. — Кажется, догадываюсь. У ваших «планов» наверняка чудесная фигурка и огромные глазищи? Знаю я вас, моряков, особенно военных… Влад, я умею, хоть для женщины это и считается невозможным, логически мыслить. Сейчас в Баче храмовый праздник, ярмарка, все прочее… В самом деле, идеальное время для прогулок рука об руку… Хвалю, команданте! В таком случае, вы правы, машину за вами посылать не следует… Но, как только кончатся праздники, я вас непременно жду! Вместе с «планами».

— Со мной еще и Мигель… — осторожно сказал Мазур, ободренный ее тоном, — не похоже, чтобы рассчитывала на возобновление тогдашних отношений, в голосе ни малейшего разочарования.

— Ну разумеется, прихватите и Мигеля! Нет нужды объяснять вам дорогу, всякий покажет. — Она замялась. — Сеньор полковник, я хочу сразу же познакомить вас с некоторыми новыми… обстоятельствами. На моей асиенде сейчас пребывает в качестве гостя некий кабальеро, и мне не хотелось бы вспоминать кое-что из прошлого, особенно в его присутствии…

— Может быть, мне вообще не нужно приезжать? — спросил Мазур.

— Да что вы! — энергично возопила она. — Только попробуйте уехать из Баче, не завернув ко мне, — выставлю на дорогах вооруженных пеонов, велю им силой привезти и вас, и Мигеля, и вашу неизвестную спутницу! Я не из тех, кто забывает старых друзей, Влад! Просто… у него серьезные намерения, у меня, кажется, тоже, и вряд ли стоит вспоминать об иных безумствах, как бы они ни были приятны… Понимаете?