Александр Бушков - Возвращение пираньи

У Мазура еще теплилась надежда, что это не более чем идиотский розыгрыш, но, глядя на две дюжины просунувшихся в комнату физиономий, на их ухмылочки, он постепенно с этой надеждой распрощался. Покосился на стену, возле которой стоял стол мэра, но там красовались лишь гвозди, оружие исчезло. Все предусмотрели, твари…

Ольга слегка побледнела, но подбородок задрала знакомым надменным движением:

— Да от вашего поселка потом…

— Камня на камне не останется, — подхватил герцог. — Знакомо. Не раз слышали. Что характерно, мисс, поселок стоит на прежнем месте, а все его обитатели живы и здоровы — и тех, кого мы в последнее время недосчитались, вынудили переселиться в мир иной исключительно наши внутренние проблемы… Мне бы не хотелось, мисс, прибегать к вульгарностям, которые назвал своими именами вон тот господин…

Так они еще не влипали. Шансы, которые лихорадочно прикидывал Мазур, таяли на глазах. Даже будь при них оружие, невозможно справиться с доброй сотней аборигенов, собравшихся на площадке и возле мэрии, чисто физически невозможно, когда расстреляешь все патроны, никакие приемы не помогут, задавят массой, и всем троим — конец…

— Да, забыл вас предупредить, — повернулся герцог к ним с Кацубой. — Один неуравновешенный субъект, оказавшись в вашем нынешнем положении, вздумал разыграть дурной боевик — разбил графин, в точности такой же, приставил мэру горлышко к шее и затянул классическую песню: либо ему предоставят возможность уйти со спутницей, либо он нашего мэра прикончит. Ну, мы ему объяснили, что такая мелочь ничему не способна помешать — мы всего-навсего, недолго поскорбев, выберем нового мэра, но вот супермен с графином непременно повиснет на ближайшем дереве, а его дама одним пылким воздыхателем уже не отделается и, кроме того, превратится в опасного свидетеля… Вы знаете, он почти сразу же выкинул свое импровизированное оружие и даже извинился перед мэром…

— Да не тяни ты кота за яйца, герцог! — последовала реплика из коридора. — Бедуин там уже заждался, а спать и днем можно, никакой тебе разницы…

На окружающих мордах не просматривалось ни жалости, ни сочувствия — одно гаденькое нетерпение. Перехватив взгляд Ольги, растерянный, беспомощный, Мазур с сожалением отвел глаза от графина, смерил расстояние до ближайшего револьвера, торчавшего из кобуры опершегося на притолоку верзилы, с мысленным вздохом отказался и от этого варианта. Шагнул вперед:

— Ну, а если у девушки есть хозяин?

— Вы себя имеете в виду, сэр? — невозмутимо поинтересовался герцог.

— Ну не тебя же, благородный изгнанник, — сказал Мазур.

В коридоре раздался оживленный шепоток.

— Ситуация ничуть не осложняется, сэр, — оживился герцог. — Я бы сказал, в чем-то даже упрощается, неизвестно правда, пока, для кого именно… В этом случае извольте проследовать на дуэльную площадку, к Бедуину. Там и решите вопрос единственно возможным среди джентльменов способом. Голыми руками. Тот, кто останется на ногах, тот и хозяин. Но уж в этом случае извольте по дороге не хвататься за пистолеты неосторожных соседей и допускать прочие вольности — если уж принимаете вызов, следует соблюдать кодекс…

— Принимаю, — сказал Мазур. — Но могу я надеяться, что тут нет никакого подвоха?

Зрители, словно хор древнегреческой трагедии, возмущенно зароптали.

— Милейший, джентльмену должно быть достаточно честного слова другого джентльмена, — наставительно сказал герцог. — Если докажете, что девушка ваша, никто на нее посягать не осмелится…

— С ума сошел… — прошептал Мазуру на ухо Кацуба. — Идиот. А если руку сломают? Я, что ли, под воду полезу?

Мазур промолчал — просто посмотрел на напарника. Тот не унялся:

— Идиот, в конце концов это же не…

— Заткнись, сука! — бешеным шепотом сказал Мазур. Он видел лицо Ольги, и ему этого было достаточно. — Ну, где там ваш Бедуин?

— Прошу проследовать! — проворно вскочил со стула герцог.

Опережая их, зрители из коридора толпой ринулись на вольный воздух, что есть мочи вопя что-то собравшимся на площадке. Там загомонили, засвистели, кто-то даже пальнул в воздух. Шагавший рядом герцог наставлял:

— Правила просты: убивать противника нельзя. Пользоваться подручными предметами нельзя. Все остальное допускается. Если хотите, можете разуться, раздеться, хоть голышом по площадке скакать…

Мазур на ходу стянул через голову черную армейскую майку. Он вовсе не пребывал в преждевременной победной эйфории — вряд ли сложится столь счастливо, что ему подсунут какого-нибудь увальня, понятия не имеющего о классическом «клюве орла» или «косой мельнице»…