Александр Бушков - Возвращение пираньи

— И много профессионалов вы на своем веку видели? — спросил он спокойно.

— Ни одного не надо видеть, чтобы понять, какие вы растяпы! Сразу видно!

Мазур убедился, что не ошибся: первое впечатление самое верное — посторонняя, балованное дитя…

— Возможно, на профессионалов мы и не тянем, — сказал он, вполуха прислушиваясь к ночным шумам и с радостью отмечая отсутствие среди таковых шума мотора и людских голосов. — Но у меня создалось впечатление, что вам не стоит рассчитывать на что-то лучшее, придется обходиться тем, что есть… Придется пешочком. Если есть лучший вариант, подскажите.

Лучшего варианта у нее, понятно, не нашлось — уставилась на Мазура плаксиво и зло, хлюпает носом. Пожалеть бы дуреху, да некогда утирать сопли…

Ольга взглянула на часы, равнодушно бросила:

— Вообще-то это не женское дело — давать советы мужчинам, но через часок ягуары проснутся, на охоту выйдут. Я бы на вашем месте поспешила к Трассе…

— А ведь верно, — моментально подхватил Кацуба игру. — Ягуаров тут хватает…

— Тогда чего ж мы стоим?! — взвизгнула Лара.

Длинный дощатый дом с выпиленным из фанеры золотым затейливым драконом над входом именовался «чифа» и был самым настоящим китайским рестораном, которым заправлял самый настоящий китаец непонятного возраста в куртке из черного шелка. Официантами работали индейские парнишки, но хозяин время от времени бесшумно возникал в зальчике, поглядывал на пятерку странников загадочными раскосыми глазами, делал умильно-настороженную гримасу и вновь исчезал в кухне, откуда тянуло вкусными, но не поддающимися определению запахами. Однажды он простер гостеприимство до того, что плавно подбежал к их столу, поклонился и что-то деловито защебетал.

— Хао, хао, хэнь хао [33] Хорошо, очень хорошо ( кит. ). , — сказал ему Мазур, но в ответ на длинную щебечущую тираду вынужден был растерянно пожать плечами — больше он по-китайски почти ничего пригодного сейчас и не знал. Не станешь же спрашивать у благородного старца, где прячутся солдаты, есть ли поблизости танки противника и не минирована ли дорога? И уж тем более нелепо предлагать ресторатору поднять руки, сдать оружие и не запираться…

— Суетится, — сказала Ольга прозаично. — Учитывая, что мы тут единственные посетители и заказали немало, заработал он на нас неплохо. Ресторан, правда, убогий. Настоящие китайские рестораны только в столице, там и супы из акульих плавников и ласточкиных гнезд, и жареные креветки, и гусиные шкварки…

— А птичьего молока в оригинальной упаковке там нет? — фыркнула Лара.

— Вот чего нет, того нет, — с величайшим терпением развела руками Ольга.

По негласному уговору на Ларины взбрыки старались не обращать внимания. Оказавшись в относительно населенных местах, освобожденная узница ничуть не успокоилась — наоборот, впала в состояние устойчивого ступора, готового в любой момент разрядиться нешуточной истерикой.

До деревеньки Якораите добрались без особых хлопот — сначала шли по узенькой лесной дороге, при малейшем подозрительном шуме хватаясь за автоматы, потом десяток километров тащились по обочине Панамериканского шоссе, частенько опять-таки сворачивая в лес, — огромными грузовиками, с гулким свистом проносившимися в обоих направлениях, можно было пренебречь и не усматривать в них угрозу, но вот легковушек следовало остерегаться. И не только потому, что это могла нагрянуть погоня, — Мазур, как и два его спутника, слишком хорошо знал, как бывают напряжены нервы у ночных патрулей в местах, где пошаливают партизаны, и как легко солдатушки-бравы ребятушки палят по всему подозрительному, не утруждаясь вдумчивой проверкой. Резанут сгоряча пулеметной очередью — и жалуйся потом апостолу Петру, если только выпадет случай отрапортовать ему о прибытии…

Однако до деревни добрались без приключений, уже на рассвете, когда, несмотря на ранний час, понемногу оживали «рестораны» и «торговые точки». Первые были бараками вроде китайского заведения, а вторые — хлипкими дощатыми прилавками, а то и попросту подостланными на голую землю кусками пластика. Беглого знакомства с крохотной деревенькой хватило, чтобы понять: живет она исключительно за счет проезжающих. Рестораторы надеялись, что кому-то из путешествующих все же взбредет блажь пообедать именно у них, продавцы фруктов и аляповатых сувениров в виде ярких пончо (пародий на индейские), серебряных безделушек, «старинных» глиняных статуэток и кожаных сумок жили теми же надеждами, невероятно красочный индеец с разукрашенной бантами и бубенчиками ламой меланхолично ждал, когда кто-нибудь соблазнится запечатлеть его на пленку.