Дмитрий Вернидуб - Полынь и порох

Казаки станиц Заплавской, Маныческой, Старочеркасской, Бессергеневской, Мелиховской, Раздорской и Богаевской густыми конными и пешими цепями медленно продвигались к городу.

Хотя артиллерия красных била с высот, располагая свои орудия на ведущих к Тузлову улицах, беспорядочный огонь разрозненных батарей не наносил атакующим никакого урона. На левый фланг, откуда наступали кривянцы и заплавцы, попытался выдвинуться отряд моряков с несколькими пулеметами и единственным оставшимся у красных броневиком, но закрепиться не смог. Внезапно появившиеся здесь конные части раздорцев, развернувшись в лаву, налетели вихрем. Они на скаку рубили матросов шашками, обращая последних в беспорядочное бегство. Перед этим раздорская дружина встретила и разоружила направлявшихся в Каменскую голубовцев, отобрав у них лошадей.

Экипаж броневика бросился своим на выручку, прикрыв стихийное отступление морской ватаги, остановив станичников и дав подтянуться отряду ростовских рабочих. Но хотя ни орудий, ни пулеметов у восставших не было, им сопутствовала удача. Постепенно нажимая на левый фланг красных, им удалось вскоре его охватить, продвинувшись вплотную к городским окраинам. В этом бою большевики потеряли семьдесят четыре человека убитыми. У казаков оказалось только несколько раненых. С темнотой наступила временная передышка.

К девяти часам вечера в городе воцарилась жуткая тишина. Даже дворовые собаки, напуганные орудийной канонадой, перестали лаять. На улицах не было ни души. Только со стороны вокзала беспрестанно неслись тревожные гудки паровозов да изредка рычали грузовики. Похоже, товарищи готовились к бегству. Долго мечтавшие об этом жители в страхе затаились за дверными засовами, опасаясь особо жестоких проявлений классовой ненависти. Но, видимо, большевикам было не до них.

Около полуночи со стороны Хотунка – восточного предместья Новочеркасска, где после германской войны в бараках запасных полков ютилась беднота, затрещал пулемет и раздалась частая ружейная стрельба. После бурного военного совета восставшие станичники, окрыленные первой победой, решили продолжить наступление, предприняв ночную атаку на город.

Атакующие разделили свои силы на три части. Северную группу составляли заплавцы и раздорцы, поддерживаемые частью кривянцев. Им надлежало овладеть Хотунком и захватить железную дорогу на Александровск-Грушевский. Южная смешанная группа, в состав которой также входили бессергеневцы и казаки Старочеркасского округа, двинулась через реку Аксай к хутору Мишкину, чтобы взорвать полотно на Ростов и перекрыть опасное направление. В центре находились кривянцы, богаевцы и мелиховцы, которым вменялось в обязанность захватить станцию Новочеркасск, а затем вести бои за городской центр.

В первом часу ночи у станицы Кривянской казаки навели наплавной мост, по которому двинулась центральная, основная колонна. Впереди шли двадцать пластунов-охотников под командой хорунжего Азарянского, которые бесшумно подкрались к станции и вырезали караулы, открыв путь для внезапной атаки.

Мельников, Барашков и Журавлев находились в пешем отряде заплавской дружины, ударившей ночью на Хотунок. Серегина родня радушно приняла и, как смогла, вооружила племянника и двух студентов Донполитеха. Кроме шпионских браунингов подрывная группа (так в момент наступления именовалась группа) имела на вооружении винтовку Мосина образца 1898 года, дробовик системы Бердана, офицерский наган, казачью шашку и сидор с толом. Сидор находился за спиной у Барашкова, трехлинейка на плече Мельникова, а берданка и шашка – у Журавлева. Анатолий предлагал другу махнуть дробовик на револьвер, но Вениамин вовремя отказался. Как заядлый бомбист, старшим группы считался он.

Снявшись с занятых днем позиций, цепи атакующих молча двинулись по влажной ночной степи. Впереди темной громадой возвышался Бирючий кут, увенчанный богатырского сложения Войсковым собором. Купола храма, стоящего на самой верхней точке горы, тускловато отблескивали проскакивающим сквозь облака лунным светом.

На подходе к поселению с маленькой станционной платформой (ближайшей по ходу за новочеркасским вокзалом) шагавшие в шеренгах дружинники еще как-то различали друг друга, но приблизившимся вплотную к скоплению разместившихся в низком месте хижин и бараков казакам стало трудно угадывать соседей по цепи. И, если бы не предусмотрительно надетые на рукава и околыши фуражек белые повязки, наступавшие вполне могли перебить друг друга в темных закоулках.