Борис Бабкин - Убить людоеда

– Лей полные, – усмехнулся капитан, – стреляться лучше пьяным.

– Так ты же меня обещал кончить, – доливая, сказал Савелий.

– О чем это вы? – подсел прапорщик. – Меня что, краем пускаете?

– Напросился, – пробурчал Журин.

Стойбище волкодавов

– Ура! Ура! – закричала выскочившая из яранги Ирина. Вскинув руки, она стала кружиться на снегу. Охотники, добродушно улыбаясь, смотрели на нее. Из яранги высунулся якут.

– Тронулась баба, – вздохнул он. – Подскочила, расцеловала и вон какие кренделя выписывает.

– Это москвичка, – кивнул на хохотавшую Ирину Данила.

– А-а-а, – протянул якут. – Тогда понятно. Тебя не целовала? – улыбнулся он.

– Чмокнула разок.

– Урааа! – кричала упавшая в снег Ирина.

Вертолет

– Вот и Выселки, – махнул рукой вперед Степанов. – И что дальше?

– Заходи справа вон на тот дом, – указал Иван, – с красной крышей. Видишь?

– Конечно, вижу, – вздохнул Степанов. – Мы его таранить будем? – испуганно спросил он.

– Медицина прилетела, – сказал старший сержант. – Вызывал кто, что ли?

– Без понятия, – ответил солдат со снайперской винтовкой.

– Что еще за дела? – Из дома вышел Лебедев. – Медики? – Он увидел красный крест на вертолете. – Видно, до больницы не дотягивают и сядут тут.

– Товарищ старший лейтенант! – крикнул кто-то. – Там не одна вертушка.

– Что-то многовато их в последнее время… К этой вертушке бегом! – скомандовал Лебедев. – Запроси, кто такие, – кивнул он связисту. – Не ответят – бьем. Гранатомет сюда!

– Что он делает? – выглядывая в окно, спросил снайпер сержанта.

– Сесть вроде хочет, – удивленно отозвался тот.

– Наверное, за нами, – сказал находившемуся в доме солдату Григорий, – Тонька прислала. Соскучилась по братику, – усмехнулся он.

– Надо вещи собрать, – засуетилась Наталья.

– Ничего не надо. Документы не забудь. Позже вернемся. Пошли! – Григорий шагнул к двери. Наталья поспешила за ним.

– Вот и все! – Открывая люк, Иван посмотрел на Аллу Сергеевну. – Если до Нагорного, то лету двадцать с небольшим минут. Пока, врачиха! – Повернувшись, он подмигнул Степанову. – Передай, что Войцевская у волкодавов.

Открыв люк, с карабином в правой и обрезом в левой руке он спрыгнул на крышу дома. Еще не коснувшись ногами крыши, выстрелил. Солдат в окне противоположного дома получил пулю в плечо. Ударил выстрел из обреза. Выскочивший из дома сержант закричал, пуля пробила ему ляжку, и упал на землю. Иван скатился с крыши, оттолкнулся ногами, выбил телом стекло и влетел в комнату. Солдат вскинул автомат. Иван достал его ногу стволом карабина. Падая, тот нажал на курок, пуля попала в потолок. Иван, передернув затвор карабина, выстрелил. Выбежавший на улицу Григорий рухнул вниз лицом. Денов, бросив карабин, передернул затвор обреза и выпрыгнул назад в разбитое окно, сбив с ног вскинувшую пистолет Наталью.

– Не надо! – взвизгнула она.

– Ты не имеешь права жить! – ухватив ее за горло, процедил Иван. Поднявшись, он заставил встать и ее.

– Отпусти ее, Денов! – крикнул кто-то сзади.

Встав за спиной Натальи, он приставил ствол карабина ей под подбородок.

– Там Иван! – вбежал в дом Толик. – Он…

– Господи! – Тамара Васильевна бросилась к двери. Афанасий Семенович поспешил за ней.

Второй армейский вертолет сел на расчищенной мальчишками хоккейной площадке. К нему бежали трое солдат.

– Отпусти ее, Денов! – кричал кто-то из медленно идущих метрах в пяти от пятившегося назад, держа рыдающую Наталью, Ивана.

– Вот что, – заявил Иван, – если кто-то приблизится – шлепну сразу. Мы давно с женушкой не гуляли, все некогда было, то на охоте, то в тюрьме сидел. И вот встретились. Нагуляемся вдоволь.

– Товарищ подполковник! – вытянулся перед Зиминым Лебедев. – Денов в поселке.

– Понял, – кивнул Зимин.

Семен Аркадьевич Савельев шел рядом с ним.

– Как же он умудрился, сволочь? – зло спросил подполковник.

– Этого я от Денова не ожидал, – сказал Семен Аркадьевич. – На редкость мудро. Но главное, он отпустил медиков. А жену он убьет.

– Что теперь делать? – спросил Лебедев.

– То же, что и сейчас, – ответил подполковник. – Что мы еще можем? Если только…

– Нет, – не дал договорить ему Савельев. – Этого делать нельзя, он убьет ее и себя. Но стрелять ни в коем случае нельзя, иначе виноваты в смерти Деновой будете вы, Лебедев. Хотя здесь сейчас есть кое-кто чином повыше, – кивнул он на Зимина. – Знаешь, Павел, – вздохнул Семен Аркадьевич, – вот из-за этого я и оставил службу. Помнишь, в Усть-Нере Лапа захватил двух женщин? Одной из заложниц была его жена. Он и шел за ее жизнью. Он убил ее и сам застрелился. Было много комиссий, разбирательств, внутреннего расследования, а я ушел сразу, потому что не хотел быть без вины виноватым. Денов пришел за жизнью жены, все это знают. А мы ничего не можем сделать. Убить его? Он успеет ее прикончить. И тот, кто отдаст приказ о выстреле, окажется виноват. И каково будет снайперу, когда он поймет, что из-за его выстрела погибла женщина? А Денов убьет ее. Но куда он ее тащит? Почему тянет время? Он не будет выдвигать никаких условий, потому что пришел, чтобы забрать ее жизнь и закончить свою. Но куда они идут?