Алексей Свиридов - Разорванное небо

– Милсон… Э, мистер Милсон, подойдите, пожалуйста. Могли бы вы разобраться в том, что показывает ваша аппаратура?

Не слишком торопясь, американец подошел к экрану и посмотрел на него. Он тоже не был профессионалом, но некоторую практику имел и потому через несколько секунд заметил:

– Я бы не стал так орать на этого оператора. Ваши самолеты действительно ведут себя как-то странно, и вообще – сейчас в воздухе больше шести летательных аппаратов… Ложные цели? Но тогда откуда они? Дайте-ка микрофон! Или нет, скажите оператору, чтобы включил режим раздельного фазирования.

Абаджиевич послушно отдал распоряжение оператору и вскоре увидел, как картинка на экране замерцала, стала подергиваться, но зато значительно уменьшилось количество засветок, из них выделилось пять целей, и около каждой появились маленькие цифры – радар наконец-то сумел разобраться в обстановке.

Неслышно подошедший сзади Ахмед, увидев эту картину, воскликнул, на этот раз без всякой приторности в голосе:

– Шакалы! Подполковник, воздушную тревогу, быстро!

– Что? – оторопел Абаджиевич.

– Это сербы, они идут на нас, да не стой ты как баран!!! – Не дожидаясь реакции подполковника, араб повернулся ко второму посту связи. – По всем каналам – объявить воздушное нападение. Зенитным средствам – готовность ноль!

Девушка-оператор схватилась за микрофон, но в это время на площади разорвались первые снаряды, выпущенные с «сухого» Корсара.

Боснийские пехотинцы, находившиеся поблизости от отеля и от нечего делать наблюдавшие за приближающимся самолетом, заметили, что это какая-то Другая машина – отличить СУ-37 от «миража» способен даже человек, ничего не смыслящий в типах летательных аппаратов, – и подсознательно почуяли недоброе. Когда же под его крыльями вспыхнули огненные хвосты запущенных НУРСов, солдаты резво бросились кто в воронку, кто просто на мостовую, а счастливчики, оказавшиеся рядом с текущим по городу ручьем в бетонном лотке, кинулись прямо в воду. Однако разрывы прозвучали на удивление тихо, и звук их был каким-то странным, похожим скорее на короткое резкое хрюканье огромной свиньи. Ни взметнувшихся в небо фонтанов огня, ни рушащихся стен… Лишь бесформенные даже не осколки – обломки одного из снарядов остались лежать на площади. Выбравшись из ручья, боснийцы показались себе и своим товарищам смешными трусами.

– Это что же за шутки такие у наших летунов? – недоуменно спросил один из них, глядя, как еще два самолета заходят в атаку на город.

Солдаты не знали, что основная поражающая сила этих странных боеприпасов не в ударной волне, не в пламени и не в разлетающихся на сотни метров осколках. В момент, предшествующий подрыву, термогенератор создал в тонкой медной трубке, проходящей через весь снаряд, мощное магнитное поле, а специально настроенный взрывной заряд за миллионную долю секунды сжал эту трубку и довел пиковую мощность поля до нескольких тысяч мегаватт. Конечно, такой электромагнитный импульс несравним с импульсом, происходящим в момент ядерного взрыва, но их воздействие на электронную аппаратуру одинаково – выгорают полупроводниковые переходы в микросхемах, сплавляются обмотки трансформаторов, перегорают предохранители и сбиваются с рабочего режима генераторы. Да мало ли бед может наделать даже кратковременный, но сильный всплеск тока, который этот боеприпас способен навести во всех проводящих материалах в радиусе сотни метров от себя!

Из штабного «неоплана» запуск НУРСов не был виден, а потому никакой паники не случилось. Однако странный тихий взрыв рядом с автобусом привлек к себе внимание, и вскоре обе девушки в форме, сидящие за пультами, в один голос воскликнули:

– Аппаратура отказала! Не работает! Абаджиевич круто обернулся к стойкам и вместо привычного мерцания экранов и перемигивания лампочек увидел только темный металл корпусов, вмиг ослепшее стекло мониторов и тонкую сизую струйку дыма, поднимавшуюся из-под одной панели. Милсон первым понял, что произошло.

– Это атака! – крикнул он и кинулся к выходу. Но дорогу ему перегородил Абаджиевич.

– В чем дело? – грозно спросил он.

– Это атака, – уже тише, но все так же взволнованно пояснил американец. – Магнитные снаряды, после них будет удар боевыми. Надо в укрытие!

– Наш американский друг… – начал Ахмед Ойих, но закончить речь не успел. Подвесные блоки неуправляемых снарядов у шедших следом за Корсаром Казака и Деда были снаряжены уже не магнитными, а обычными, осколочно-фугасными ракетами. Поскольку Хомяк, самолет которого нес снаряды, изначально предназначенные для зениток, в погоне за последним «миражем» ушел слишком далеко, обезвреживать две «Шилки» рядом с отелем пришлось именно этой паре. Два залпа раздались почти одновременно, и городская площадь утонула во взметнувшемся пламени и дыме. В воздух взлетели исковерканные тела солдат, на этот раз не спешивших укрыться, клочья разодранной обшивки бронетехники, каменные осколки зданий и отсеченные металлом ветки многострадальных тополей, росших по периметру площади.