Максим Шахов - НеУГОдный президент

Судя по количеству окурков в пепельнице, Мейер отключился от реальности часа на полтора-два. Шум приблизился, и в аккуратный дворик медленно въехала машина. Из нее выбрались Пабло и Анхель. Они были не то чтобы пьяны, но порядком навеселе.

– Сейчас я тебя съем! – пообещал Пабло, выбираясь из-за руля.

– Тс-с! – прошипела та. – Джека разбудишь! А ему после происшедшего с ним нужно как следует отдохнуть…

– Молчу! – перешел на шепот Пабло. – Но тебе все равно конец!

Мейер решил голоса не подавать. Пошевелился он только тогда, когда Анхель с Пабло, тиская друг друга на ходу, вошли в дом. Личная жизнь подчиненных интересовала Джека только в тех редких случаях, когда это могло повлиять на работу. В данном случае такой опасности не было. Существовала опасность другого рода, но это касалось лично Пабло. После операции «Сальто анхель» могла возникнуть необходимость в зачистке всех следов. В этом случае Пабло должен был стать жертвой прискорбного несчастного случая – отравиться газом, случайно уронить в ванну фен или выпасть с балкона, поливая любимые цветы. Но это была уже забота Сида Редгрейва.

Джека совершенно не интересовала судьба Пабло. Его занимал исключительно Уго Чавес. И Мейер вернулся к плану его устранения. Некоторое время он продолжал обдумывать ходы, а потом снова очнулся. На этот раз от неприятного запаха переполнивших пепельницу окурков. Спать Джеку совершенно не хотелось, и он решил сходить выбросить окурки, а потом посидеть на балконе еще немного.

В ванной, примыкавшей к гостевой спальне второго этажа дома, урны не было. И Джек решил тихонько спуститься в кухню. Осторожно приоткрыв дверь, он вынырнул на лестницу и, бесшумно ступая босыми ногами по ступенькам, оказался внизу. Кухня-студия располагалась справа. Большая спальня, которую заняла Анхель, была в конце коридора слева.

Оттуда вдруг приглушенно донеслось:

– Не двигайся, сучка! Или я перережу твою глотку!

Джек так и замер с поднятой ногой. Голос был мужским. Джек быстро повернулся и метнул взгляд на входную дверь. Первой его мыслью было, что в дом проникли грабители. Однако почти сразу же Мейер спохватился, что никто в дом проникнуть не мог, поскольку он все время торчал на балконе и постороннего обязательно увидел бы.

Тут было что-то другое. Джек вспомнил, что винтовку «М16» Пабло забрал из катера, но где он положил ее в доме, Мейер не видел. Искать ее времени не было, и Джек устремился на кухню-студию. Свет он, естественно, включать не стал, но над Карибским морем уже взошла поздняя луна, так что Мейер почти мгновенно увидел то, что требовалось. Стойка с блестящими инструментами имела богатый ассортимент. Одних ножей там было с десяток. Но Джек предпочел им увесистый топор для рубки мяса.

Схватив его, Мейер поставил на стол пепельницу и метнулся к коридору, ведущему к спальне. У угла он остановился и замер, потом быстро прокрался к самой двери. Она была приоткрыта. Примерно на палец. Джек подался сбоку к щели и от удивления широко открыл глаза.

– Вот так, сучка! – как раз проговорил Пабло. – А сейчас я займусь тобой по-настоящему!

Красавчик был раздет до пояса. Его мышцы бугрились на идеальной формы торсе. Анхель стояла посреди спальни на коленях с опущенной вниз головой. В топе и пышной, но легкой юбке до колен, в которой она ездила в город. Ее вывернутые назад руки Пабло как раз связал какой-то лентой. Глаза Анхель тоже были завязаны.

Красавчик поднял с пола нож и, грубо задрав голову Анхель за волосы на затылке, приставил лезвие к ее выгнувшейся дугой шее. Джек, сжав топор для рубки мяса в правой руке, левой потянулся к двери. Он понимал, что шансов справиться с атлетически сложенным Пабло у него немного. Однако у Мейера просто не оставалось выхода. Он не мог допустить, чтобы какой-то латинос, оказавшийся двойным агентом, убил Анхель. Потому что без нее вынашиваемый Джеком план устранения Уго Чавеса летел в тартарары. Пабло поднял руку не на Анхель, он поднял руку на то, что последние несколько лет было смыслом жизни Мейера…

Пилар затянулась в последний раз и затушила в пепельнице окурок. После чего сгребла в сумочку зажигалку с пачкой сигарет, закрыла молнию и грациозно спустила ножку с барного табурета.

– Она говорит, что было очень приятно познакомиться, – негромко озвучил Теофило фразу Пилар. Явно растерянный Хорхес быстро заговорил. Теофило продолжил: – Он спрашивает, куда же она… Он собирался прокатить ее на своей яхте… Она говорит, что страдает от морской болезни… Он говорит, что тогда прокатит ее на своем «Порше»… Она говорит, что в другой раз, ее ждут…