Энди Макнаб - До наступления темноты

Я вскочил на ноги, схватил Кэрри за поясницу и взвалил себе на плечи. Покалеченная нога ее болталась в воздухе, и, пока я не прижал ее к себе, Кэрри вопила во весь голос. Я торопливо продирался через заросли, одной рукой придерживая ногу Кэрри, другой стискивая плечо Люз.

За нашей спиной слышались взбешенные крики. М-16 били короткими очередями, наугад.

Я понимал, что края сломанной кости могут наподобие ножниц вспороть мышцы, нервы, сухожилия, связки и, самое страшное, бедренную артерию. Если это произойдет, Кэрри не протянет и нескольких минут. Но что мне еще оставалось?

Начался пологий спуск. Я еще слышал стрельбу, но джунгли уже заглушали ее звуки. Похоже, из самой опасной зоны мы выбрались.

Я свернул к опушке и шел, пока не увидел открытое пространство, а увидев его, сразу же потянул Люз туда, где начиналась сплошная стена зелени. Наконец у меня появилась возможность опустить Кэрри на землю.

Кэрри лежала на спине, дыша коротко и прерывисто, с лицом, искаженным от боли. Люз стояла на коленях рядом с матерью. Я ласково поднял девочку на ноги.

– Тебе придется помочь мне и маме. Встань на колени вот здесь, за мной. Если увидишь кого-нибудь, стукни меня по плечу – не кричи, только стукни, ладно?

Люз взглянула на мать, потом на меня.

– Вот и хорошо. Это очень важно. – Я помог ей усесться за моей спиной, лицом к опушке, и повернулся к Кэрри.

Крови было много. Бедренная артерия уцелела, и все же, если кровь и дальше будет так течь, Кэрри ожидает скорая смерть. Необходимо было остановить кровотечение и зафиксировать кость.

Я перебрался к сломанной ноге и стал зубами раздирать обмахрившийся край штанины. Надорвав его, я разодрал ткань до самого перелома. Увидев рану, я понял, что дело не в пуле. Похоже, Кэрри, упав, сломала бедренную кость: обломок ее торчал из того, что походило на ломти сырой говядины. Но по крайней мере мышцы сохранили способность сокращаться.

Нужно было успокоить ее.

– Выглядит куда страшнее, чем есть на самом деле, – зашептал я. – Я постараюсь сделать так, чтобы положение не ухудшилось, а после доставлю тебя в больницу. В общем-то все не так уж и плохо. Крови ты потеряла не много. Перелом чистый, но мне придется зафиксировать кость, чтобы она не нанесла тебе еще большего вреда. На какое-то время, пока я буду это проделывать, тебе станет еще больнее. Держись за дерево, ладно?

С трудом выдавливая слова, она всхлипнула:

– Давай, действуй.

Я вытянул ремень из брюк Кэрри и осторожно спустил их. Потом собрал валявшиеся вокруг мясистые листья.

– Мне придется придвинуть здоровую ногу к сломанной. Постараюсь сделать это поосторожнее.

Под пробивавшиеся сквозь листву разрозненные испанские выкрики я скатал листья в подобия больших сигар и уложил их между ногами Кэрри. Потом приподнял здоровую.

– Ну вот. – Я мягко подтянул ее к сломанной, и тут по листве ударили первые капли дождя.

Разодрав на полоски рубашку, я получил импровизированные бинты. Дождь между тем набирал силу.

Я наклонился к уху Кэрри:

– Ухватись покрепче за ствол и не выпускай его, что бы ни случилось.

Я переполз к ступням Кэрри, стянул ремнем лодыжки. Потом, встав на колени, немного приподнял ступню сломанной ноги. Тело ее напряглось.

– Все будет хорошо. Только держись за ствол. Готова?

Медленно, но с силой я потянул ступню на себя. Я покручивал ее, осторожно, как мог, растягивая ногу, чтобы не дать напряженным мышцам еще больше сместить кость. Каждое мое движение должно было ощущаться Кэрри как удар докрасна раскаленного прута. Она скрипела зубами, но довольно долго, пока боль не стала совсем уж невыносимой, не издавала ни звука. Торчавшая наружу кость начала уходить в рану, и тут Кэрри, дернувшись всем телом, закричала, однако дерева все же не выпустила.

Я продолжал тянуть, теперь уже изо всех сил.

– Почти все, Кэрри, почти все…

Левой рукой я начал обвязывать ремнем лодыжки и обутые в сандалии ступни Кэрри.

– Держи здоровую ногу вытянутой, Кэрри, держи ее вытянутой!

Кэрри дергалась, как эпилептичка, но дерева не выпускала и здоровую ногу держала прямо.

– Все. Готово.

Стемнело уже так, что я почти ничего не видел, а надо было еще зафиксировать перелом.

Уложив поверх раны полоски ткани, я протащил их под ногами и крепко связал на здоровой. Нужно было обездвижить кость и зажать рану, чтобы остановить кровь. Однако я постарался, чтобы ткань давила на ногу не слишком сильно. Я не мог сказать, продолжает ли под повязкой идти кровь, не мог в темноте увидеть, какого цвета кожа вокруг – розоватого или синего. Так что вариант у меня оставался только один.